.
— Вы танцуете, отец мой?
Приглашение действует на него подобно удару хлыстом. Перед его помрачившимся взором девушка, с лицом и горлом, покрытыми мелкими каплями пота, который стекает ручейком по слегка золотящейся коже, заставляя ее переливаться сотнями огоньков, смотрит на него своими кошачьими глазами. И так как она пытается поймать кончиком языка капли, которые собираются на ее красных губах, пробуждая в нем хрупкое желание фелляции, Беранже отворачивается. Еще один раз его увлекает головокружительный грех, и он не может прогнать возбуждение, вызванное этим ртом, до такой степени, что он чувствует, как оно нарастает и наполняет его сердце и грудь. Он ничего не предпринимает, чтобы сопротивляться дорогому и отравленному аромату овладевающего им порока. Он вздыхает много раз подряд. В какой-то момент он начинает искать Бога — напрасно. Однако он не один в своем теле, он делит свою плоть с демонами, с Асмодеем и Аритоном, с Астаротом и Колофеем, в недопустимой и желанной общности. Он катится вниз по дорожке, указанной Ильей. Что с ним станется?
— Ну же, отец мой?
Девушка снова приблизилась, легко касаясь его своим бедром. Он вдыхает ее запах. Он представляет себе ворох юбок, медленно спадающих по ее ногам, и, в то время как эти ужасные картины атакуют его ум, мэр приходит на помощь девушке.
— Давайте, Соньер, не отказывайтесь. Марта не отправит вас в ад. Что вам терять?
— Ему нечего терять, — бросает какой-то голос, который он не узнает.
Этот ироничный намек ранит его. Известно ли о нем и о Мари? Его горло пропускает еле различимые слова: «Нет-я-не-могу-мой-сан-не-позволяет-мне-танцевать».
Взгляд Марты делается более колким. Она погружает свои глаза в глаза Беранже. Может быть, она догадывается о его мыслях, так как нагло улыбается ему прежде, чем развернуться на своих каблуках, уходя в направлении толпы молодежи. Ее тело переполнено жизнью, в нехватке которой он упрекает себя.
— Я одолжу вам мои брюки в следующий раз, — хихикает мэр.
Беранже краснеет от стыда и гнева: брюки отца многочисленного семейства предлагаются для того, чтобы передать немного половой силы импотенту. И мэр, у которого восемь детей, часто предлагает их бесплодным мужьям в деревне.
— Решительным образом, у этого человека все в порядке с юмором, — замечает Будэ.
Беранже не знает, что ответить. В этот момент он не в состоянии найти приятные уху Бога слова. «Однажды я раздавлю голову этой рыжей крысы!» — думает он.
