Беранже едва его слушает, думая о золоте, которым тот обладает. Здесь он осознает, сколь жалко его существование. Все вокруг слишком блестит: хрусталь ламп, золотые заголовки на религиозных книгах, вещи из бронзы и священная утварь. Кольца Бийара сверкают и отбрасывают голубые и красные лучи на лицо Соньера, усугубляя его муки, его вожделение.
Держа в руке письмо, епископ говорит очень тихим голосом о нарастании атеизма в Европе, которое он считает следствием проникновения социалистических идей. И так продолжается до тех пор, пока он не швыряет с небрежной развязностью письмо Беранже.
— Не в нашей компетенции выступать против них на политической арене, — говорит он более громким голосом, полным угрозы.
Письмо переворачивается и падает рядом с ним. Беранже не осмеливается взять его.
— Прочтите! — предлагает Бийар.
И Беранже пробегает по строчкам, которые выносят ему приговор. Республиканцы мстят за себя.
— Я не могу ничего сделать, — роняет епископ. — Республика победила, и вы должны подчиниться ее закону. Церковь возложила на вас большие надежды. Когда постановление о лишении вас жалованья прекратит свое действие, вы снова займете свое место в Ренн-ле-Шато и будете придерживаться энциклического послания Папы Римского «Humanum genus». Нашими настоящими врагами являются франкмасоны, и наша борьба должна быть скрытой и тайной. Человек с амбициями, таким я вижу вас, должен уметь ждать.
Ждать чего? Епископ говорит, как Будэ. Сколько времени Беранже сможет сопротивляться своим желаниям среди камней и баранов Разеса? Ему надоело выслушивать добрые советы мудрых махинаторов. Даже Мари в последние месяцы усердствует, противореча ему каждый раз, как он поминает Республику.
— Я понимаю, — отвечает он епископу, опуская глаза, чтобы перечитать это проклятое письмо[10]. И его сердце наполняется грустью и гневом.
Господин епископ,
Объяснения, которые вы имели честь передать мне с целью оправдать действия четырех священников вашего епископства, которые скомпрометировали себя в период выборов, не смогли изменить мою оценку инкриминируемых им действий, действий, оспариваемых вами, но материальную подоплеку которых вы имплицитно признаете.
И, так как, с другой стороны, вы не проявляете намерения ответить на мое пожелание действовать путем перемещений, чтобы избежать заслуженных репрессий, моим долгом сегодня является строго наказать их в пределах моих дисциплинарных полномочий.
Должностные лица, чьи имена следуют, будут лишены выплаты средств, соответствующих их званиям, начиная с 1 декабря сего года,
