— Вы должны нам поверить. Он не мог. Никогда и ни
при каких обстоятельствах, слышите?! Мы его знаем очень
хорошо.
Я чувствовала, как тошнота подходит к горлу. Кружилась
голова.
Майор кивнул, глядя на нас, но в его глазах было слиш-
ком много недоверия, чтобы этого не заметить.
4
Сколько себя помню, мы неплохо ладили с отцом. Он
занимал хороший пост в руководстве небольшой компании.
Я могла обратиться к нему с любой проблемой и точно зна-
ла, что он ее решит. Мы были хорошей семьей, проводили
выходные вместе: на природе, в поездках, путешествиях.
Арсений был предметом особой гордости отца. Он отклады-
вал все дела, чтобы посетить его выступления на соревнова-
ниях по дзюдо. Собирал грамоты, кубки, сделал для них от-
дельный стеллаж, с гордостью показывал своим гостям.
20
Брат делился с ним своими успехами и неудачами, они ча-
сами могли обсуждать стратегии и тактики будущих битв,
тренироваться и мечтать.
Пока однажды отец не запил из-за проблем с бизнесом.
Оставаясь с ночевкой на работе, он пил почти до самого
утра, а с началом рабочего дня бодрился при помощи новой
рюмашки чего-нибудь горячительного. Возвращаясь домой,
срывал накопившуюся злость и усталость на матери. Перед
глазами до сих пор стоят его ненавидящий взгляд и ледяные
руки, которыми он хватал нас, тащил и запирал в комнате.
Я сидела на полу, обхватив коленки руками, и слышала
рыдания матери. Слышно было, как разлеталась посуда, за
ней мебель. Потом можно было различить звуки волочения
и резкие вскрики мамы. Глухие удары чередовались с хри-
пами и мольбами о пощаде.
Сеня каждый раз метался по комнате. Припадая к две-
ри, он выл как загнанный зверь, умоляя отца прекратить.
Остервенело бил кулаком в стену. Обессиленный, он закры-
вал уши своими хрупкими детскими ладошками или разма-
зывал слезы по лицу.
За дверью еще долго не смолкало: мама всегда сначала что-
то тихо шептала, оправдываясь, уговаривала пожалеть детей,
но вскоре звуки новых ударов заглушали ее слабые стоны.
Сеня гладил меня по волосам, прижимал к себе и твердил,
что всё будет хорошо. Потом братом вновь овладевал гнев, он
кидался с разбегу на дверь, но попытки выбить ее никогда не
приводили к успеху. Да и что мог сделать одиннадцатилетний
мальчишка против куска добротной древесины? Он потирал
ушибленное плечо, стиснув зубы, и снова плакал.
Я сидела молча: ужас лишал меня голоса. Когда всё сти-
хало, мы слышали, как скрипят половицы, приближаются
тяжелые шаги, а потом чья-то рука шарит по двери. Брат
