знакомы оба мира: как дипломированный клинический психолог, он занимается современной западной наукой, а как буддийский монах — прожил четыре года в монастыре в Азии. В своей фундаментальной работе по буддийской психологии он пишет: «Вера в нашу ограниченную и несчастную индивидуальность так глубоко въелась в нашу плоть и кровь, что мы даже не можем представить, как бы обходились без нее». Большинство людей в состоянии полчаса рассуждать о своих отрицательных качествах; но пусть однажды они поговорят десять минут о том, что находят в себе достойного и ценного. Таким упражнением можно совершенно сбить с толку!
В противоположность западной психологии азиатская модель отталкивается от идеи благородной сердцевины человека. С этой точки зрения не существует злых людей — только злые поступки. «Мы должны бороться со злыми поступками, не с людьми. Иначе мы будем заняты только тем, чтобы судить и проклинать в итоге самих себя», — рассуждает американский дзен-мастер Шарлотта Йоко Бек[50]. Большую роль играет сила содержания мыслей, в этом буддийская психология едина с западной когнитивной психологией. Обе исходят из того, что предмет наших размышлений рождается в голове. Поэтому позитивные ценности и образ мысли стоят здесь на переднем плане: счастье, осознанность, сопереживание. Чем больше мы заботимся о них, тем меньше места остается для страха, жадности и ярости. И тем меньший вред нам наносят рассредоточенность и отвлечение. Быть осознанным — значит уметь концентрироваться. Но всё же, что означает «быть осознанным»?
Слова из индийского диалекта пали sati и sampajañña можно перевести как «постижение, осмотрительность, внимательность, бдительность» или «осознанность». Речь о том, чтобы «напомнить себе, что человек с осмотрительностью и осознанностью обращает внимание на непосредственно приобретаемый опыт», — пишут Шона Шапиро[51] и Линда Карлсон[52] в своей книге Kunst und Wissenschaft der Achtsamkeit («Искусство и наука осознанности»). При этом речь не столько о восприятии внешнего мира, сколько о самопознании.
«Буддизм изучают с намерением познать не буддизм, а самого себя», — утверждает Сюнрю Судзуки. Далай-лама тоже рассматривает свою религию прежде всего как науку о духе. Поэтому взгляд нужно направить вовнутрь: изучить не то, как ведут себя другие, но как реагируем на это мы. Не то, светит ли солнце или идет дождь, но какие мысли или чувства это вызывает в нас. Не то, радостен я или грустен, но каково настроение моего тела. Наши мысли в большей степени отражают наш образ мышления и в меньшей — реальность. Есть дождь или нет, хорошее настроение или плохое, каковы поступки других людей — события вкладываются в наше сознание в виде простых мыслей, а те сначала особого значения не имеют. Они приходят, они тут, и они снова уходят.
