— Да что ты! — взвизгнул он. — У нас блестящие шансы: нас пятеро против пятидесяти тысяч армии Фиделя! Но мы-то тертые калачи и дадим красным пинка под зад! Наши перекатывающиеся бицепсы — это мускулы на руке Демократии. Не забывайте — за нами стоит весь свободный мир!
Никто его не перебивал. Я понял: они не хотят. Слишком большой риск. Они предпочли бы пойти с большим десантом: с бомбардировщиками над головами и Карибским флотом США за спиной, с полевыми кухнями, танками «шерман», военными священниками, прикрытием и соседями слева и справа. А я — наоборот. В этом предприятии меня подкупало, что мы шли без янки, одни, почти без посторонней поддержки. Я объяснил им это, они остались равнодушны. Я не знал, на что стоит нажать: на честолюбие или на патриотизм. Мне казалось, что ни того, ни другого у них не много. Но я не сдался, продолжал уговаривать. Только ничего не приукрашивать — когда обманываешь собственных людей, месть не заставит себя ждать.
И вдруг заговорил Мигель. Глаза его воодушевленно блестели, он нервно взмахивал руками — это придало разговору но-вый поворот.
— Нам пора наконец домой! — начал он хриплым голосом, но чем дальше, тем свободнее он говорил. — Ребята, не обманывайте себя, вам тоже здесь долго не выдержать. Кто из вас не скучает по былой жизни? И верьте мне: дома нас ждут!
— Боже, как ему некогда! — воскликнул Умберто, а Нити пропел:
— Все-таки нелегко на чужбине без мамочки!
Но странное дело — стрелы словно прожужжали мимо. Мигель первым высказал то, что каждый из нас думал или бессознательно ощущал. Он попал в нужную точку и продолжал неумолимо заколачивать в нее свой гвоздь.
— Скоро на Кубе праздник карнавала! Кому не хочется прогуляться по Прадо, спуститься вниз по Малекону или снова посидеть на камнях и поудить рыбу?
Он наклонил голову вперед, словно вслушиваясь в эхо своих слов. На какой-то момент наступила тишина.
И вдруг кто-то сказал:
— Ага, любитель природы!
Голос Барро! Он подслушивал нас, стоял в тени и забавлялся нашей беседой. Мигель повернулся к нему:
— И еще встретимся со старыми товарищами, которые помогли выгнать твоего Батисту! — и, обращаясь к нам, продолжил: — Да, это ребята настоящие. Из них никто с новой диктатурой не смирится, они в душе давно на нашей стороне, я не сомневаюсь.
Мигель мне понравился, я поверил, что он боролся против Батисты. Такой и мину замедленного действия смастерит, и мужества у него хватит с ней через весь город проехать. В то время, как мы сражались тогда в горах с армией Батисты, ребята вроде Мигеля задавали головоломные загадки полиции. Я услышал сытый смешок и гортанный голос Барро:
