Сердце заныло, и она тут же ощутила нарастающую боль.
А потом началось.
Эмпра с удивлением почувствовала, как что-то вытекает из нее; от горячей влаги намокла стола, и сразу же в коммуникаторе загудел голос Берга:
— Маккарти! У тебя жизненные показатели скачут! Ты что, собралась рожать?
Бой на арене уже начался. Первая кровь пролилась — не Гая, а секутора. Толпа мгновенно взревела.
— Маккарти! Отвечай! — Берг заговорил громче.
— Кажется, у меня… у меня воды отошли, — прошептала Эмпра, прикрывая рот рукой, и поднялась на трясущихся ногах.
Амфитеатр снов наполнился криками. Она не хотела смотреть, но не стерпела и оглянулась. На этот раз цели достиг клинок секутора. По левой руке Гая, опутанной сетью, расплывалось ярко-красное пятно.
— Немедленно тащи свою несчастную задницу сюда! — закричал Берг. Эмпра представила себе, как он сидит за пультом исторической консоли «Аб этерно» и взволнованно трет ладонью ежик седых волос. — Не заставляй ходить за тобой, Маккарти. Ты сама не захочешь увидеть меня в тоге.
— Иду, иду, — бормотала Эмпра. Ей не хотелось уходить, но Берг был прав. Здесь рожать нельзя. Происшествие привлечет слишком много внимания.
Сегодня время не на ее стороне.
Большая часть зрителей самозабвенно наблюдала за схваткой и не замечала беременной женщины, с трудом спускавшейся по ступеням трибун. К тому времени, когда она достигла арочного выхода, толпа криками обозначила еще два удачных удара. Даже находясь спиной к арене, Эмпра поняла это по хищным воплям.
Еще один, прощальный взгляд. Она ведь может себе это позволить, не так ли?
Эмпра увидела Гая, своего Гая. Он сражался. Трезубец казался продолжением его руки. Ужасная, трагическая сцена, но даже в ней Гай был прекрасен.
Уже покойник, напомнила себе Эмпра. И не имеет значения, сколько осталось до его смерти, секунда или десятилетие.
Тем не менее отвернуться оказалось не так просто. К тому же секутор, весь в ранах от трезубца, умудрился рассечь сеть Гая и теперь медленно, но неуклонно теснил его в угол.
— Маккарти, док говорит, что твои показатели ни в какие рамки не лезут. Скоро появится ребенок. Может, мне прийти, забрать тебя? — Голос Берга звучал в голове негромко, но настойчиво.
Отступать было некуда. Гай уперся спиной в стену, черные кудри на голове слиплись от пота. Острие меча секутора с каждым шагом все ближе.
Эмпра передумала. Она не сможет на это смотреть.
Никто не должен смотреть на такое.
— Не надо, я иду, иду. — Она отвернулась и, ковыляя, прошла в арку. Боль схватки резанула так, что побелело в глазах. И тут же Эмпру оглушил звериный крик жаждущей крови публики.
