Представляю, как все будет выглядеть, чем буду заниматься, — но все равно что-то не так.
Я не могу согласиться.
Я только научилась жить здесь.
Жизнь такая тонкая и хрупкая. Внезапные перемены могут разбить ее вдребезги.
Бассейн, привычные магазины на привычных улицах, «Стоп-энд-шоп», общежитие, здания колледжа — все это столпы моего спокойствия, которое пока недостаточно крепко.
Покидая колледж, я никогда не поворачиваю направо, чтобы не оказаться слишком близко к мотелю. Я не могу вообразить, как сажусь на самолет до Сан-Франциско. Это все равно что лететь к руинам. Как мне объяснить это Мейбл? Объяснить, что даже хорошие места населены призраками. Меня пронзает ужас при мысли о том, что я вновь подойду к ее входной двери или сяду на тридцать первый автобус. Я не могу спокойно думать о своем прежнем доме или океанском побережье.
— Эй, — мягко окликает она меня. — Ты в порядке?
Я киваю, хотя вовсе в этом не уверена.
Тишина моего дома. Нетронутая еда, оставленная на столе. Острое чувство паники от того, что я теперь одна.
— Ты дрожишь, — говорит Мейбл.
Мне надо поплавать. Нырнуть в воду. В ее покой. Я закрываю глаза и пытаюсь ощутить его.
— Марин? Что происходит?
— Я просто пытаюсь… — начинаю я.
— Что пытаешься?
— Можешь мне о чем-нибудь рассказать?
— Конечно.
— О чем угодно. Расскажи о каком-нибудь предмете в колледже.
— Хорошо. Э-э… Я буду изучать историю искусств… Как факультатив. Мне страшно нравится мексиканское искусство, отчего мама просто счастлива. Я обожаю Фриду Кало[19]. Ее картины такие… сильные. Все эти автопортреты и крупные планы… Иногда у нее на картинах изображены еще и животные — обезьяны или странная лысая собака. А есть картины попроще… Ну как? Помогает?
Я киваю.
— Моя любимая картина называется «Две Фриды». В принципе, этим все и сказано. На ней две Фриды сидят рядом на скамейке. На одной — длинное белое платье с кружевным верхом и высоким воротником, а на другой… Не помню. Что-то более свободное. Но самое интересное — что на картине видны их сердца. Они то ли просвечивают изнутри, то ли вытащены наружу. Картина немного жутковата, как и многие другие ее полотна, но еще она по-настоящему впечатляющая и красивая.
— Я бы хотела на нее посмотреть.
— Могу найти. Подожди секунду.
Я открываю глаза.
Мы сидим в моей комнате.
Руки больше не дрожат.
Мейбл берет с моего стола ноутбук и принимается за поиски. Затем садится поближе и ставит ноутбук нам на колени. Картина выглядит почти так, как описала ее Мейбл, только кое-что она забыла: позади Фрид — серо-синие штормовые облака.
