— Рабочие тоже разные бывают, — перебил начальник милиции. — Я, когда трудился на фабрике, всяких повидал… н-да… А вот замечание меня удивило: не ваша ли большевистская партия постоянно и настойчиво твердит о бдительности?
— Да, наша партия учит бдительности. Но мы не отождествляем бдительность и подозрительность.
— Возможно, — сухо ответил Прохоровский. — Однако автор этого письмеца имеет намерение подорвать у нас доверие к промышленникам, которые трудятся на оборону государства от его извечных врагов.
Прохоровский не желал осложнять отношений с Кузнецовым с первых дней совместной работы. Мелькнула мысль объяснить этому немолодому седеющему человеку, что за те несколько труднейших месяцев работы начальником милиции он ничем не запятнал себя, хотя и догадывается, зачем к нему, человеку, не принадлежащему ни к какой партии, Совет направил большевика. Но Сергей Прохорович сдержался и, чтобы прервать неприятно затянувшуюся паузу, проговорил чуть глуховато:
— Я думаю, расхождения в наших взглядах не должны идти во вред делу.
— Не должны, — согласился Кузнецов и поднялся. — Хватит на сегодня. Пошли, полночь скоро…
Они спустились на первый этаж по выскобленным до блеска сотнями ног ступеням и вышли на улицу. Было свежо и тихо. Дома, деревья, заборы в мягком лунном свете стояли, словно к чему-то прислушиваясь.
— Люблю эту пору, — вздохнул Николай Дмитриевич, — раскрепощает душу. Смотришь в небо и, кажется, плывешь невесомый…
— А для меня ночь — просто ночь, никаких эмоций.
Несколько минут шли молча.
— Ладно, — тряхнул головой Кузнецов, словно отгоняя ненужные мысли. — Что будем делать с письмом?
Свернули на Большую Всехсвятскую улицу, короткую и узкую, названную Большой по явному недоразумению.
— По всей вероятности… — начал Прохоровский и не договорил, насторожился: навстречу с другого конца улицы шли трое.
Увидев Кузнецова и Прохоровского, они остановились, о чем-то посовещались, потом неожиданно быстро скрылись в ближайшем переулке.
Прохоровский, не проронив ни слова, бросился за ними. Николай Дмитриевич догнал его у поворота и выдохнул:
— Что вы хотите делать?
— Еще не знаю, но не упускать же их, не выяснив, куда идут в такой час, — остановился Сергей Прохорович. — Давайте так: пойдем по обе стороны переулка, а в конце, если их не обнаружим, вы свернете влево, а я вправо. Оружие при вас? Если что, стреляйте без предупреждения.
Прячась за заборы и бревенчатые сараи, торцами выходящие на дорогу, они добрались до крайних домов и вышли на соседнюю улицу. Никого не было. Разошлись, как договорились.
