Добывать для этого живую икру и должны были Сережа вместе с Михаилом Пичугиным. Они добыли ее уже в свой первый приезд, но сберечь не смогли. Ее нельзя было морозить, а холода уже стояли под двадцать градусов. В палатке они берегли ее, все время поддерживая огонь, должен был прийти вездеход и забрать их. Температуру надо было держать около ноля, не ниже. И они держали. Но вездеход не пришел. Наконец, они потащились с нартами. Через перевал, вокруг озера... В общем, операция удалась лишь во второй приезд. Но финал! В Москве два года выращивали мальков, те выросли, но Сарезского озера так и не увидели. Последнее, что они могли узнать, если б могли, это то, что началась перестройка. И еще что-то про деньги, которых не стало. Им оставалось успокаиваться тем, что они не совсем пропали для науки — пошли на поведенческие исследования.
...Вот на этом перевале, по которому сейчас бежал Сергей, они тогда и подморозили икру. Поэтому он и шел спокойно и даже вышел не рано — места он знал.
— Чтоб легче идти, я с собой почти ничего не взял, только сетку и немножко еды. Ружья у меня не было. Еще со мной была собака. Хоть и моя, но я не склонен преувеличивать ее мыслительные способности. Не очень, скажем, умная.
Остановиться я знал, где. На конце озера Леприндокан, мы же тут работали еще в семидесятых, стоял небольшой геологический поселок. Все дома потом вывезли, но одно, самое большое и непригодное для жизни зимовье, там когда-то располагалась лаборатория, оно осталось. В нем останавливались рыбаки, охотники. Там я и хотел переночевать, а с утра заняться рыбалкой.
К зимовью я подошел уже вечером. Стоял небольшой туманчик. Собака моя убежала куда-то вперед, я слышал, как она начала гавкать, но мало ли почему лает собака.
Зимовье стоит на пригорке, возвышается над озером, и я поднимался к нему снизу. Слава Богу, целое. Значит, можно высохнуть и согреться, а значит, пораньше встать. И картина знакомая. Рядом с зимовьем, как у нас всегда водится, куча старых консервных банок. Все, как положено.
И тут я вижу, в куче банок роется небольшой, на мое счастье, медведь. Когда он вставал на задние лапы, то был немного выше меня. Но это мне еще предстояло узнать. И собака моя возле него лает, а он на нее особо внимания не обращает.
Вход в зимовье он мне перекрыл. Стою я весь мокрый, вечер уже холодный. Очень я рассчитывал переночевать и обсушиться.
Недолго думая и тоже не от большого ума, я решил его оттуда прогнать. Надрал бересты, поджег ее и потихоньку пошел к куче, чтоб отпугнуть и прогнать его, поскольку в прямое единоборство с медведями я до тех пор не вступал и находился в плену представлений, что они боятся огня. Как только я вступил в поле его видимости, он развернулся и бросился сверху в мою сторону. Непонятно, на меня ли он двигался или за собакой, но собака бежала ко мне, так что и он летел на меня. В двух метрах собака отвернула в кусты, а он — нет.
