Апофеозом был наш последний поход в прошлом году, когда мы остались вдвоем с моим напарником Виталием Самусенком и груза на каждого стало в полтора раза больше. Скинуть-то мало что можно, разве еды чуть поменьше. А это было далекое озеро — километрах в сорока. и очень труднодоступное. Поэтому и гольца там оказалось много. В том числе были и крупные, а они много тяжелей. Вместо одного крупного можно взять пятьдесят карликов — по весу то же самое.
И осталось очень мало времени. Выходило два е половиной дня до озера, дня три обратно и полтора-два дня работы.
Конечно, это был кошмар. Мы были без проводника и дороги не знали. Пришлось плутать. При переходе через реку моего напарника смыло, понесло, потащило по камням. Он чуть не утонул.
Кое-как мы добрались до озера. А там ни леса, ни деревца. Высокогорье. Сурово. Жили двое суток на камнях, работали с утра до ночи. Но материал собрали. К тому, что было, прибавилось еще килограммов двадцать пять. Обратно мы еле ползли. Но выползли.
Сергей умолкает. Я ни о чем не спрашиваю. Трудно достаются материалы для музеев. Поэтому и ходят в них потом столетиями. Да нет, не поэтому. Я листаю пухлый альбом Сергея с красивыми рыбами. Если бы не такие экспедиции, их никому бы не увидеть. Но ведь не в одной красоте дело.
С Сергеем меня познакомил его старший коллега, Михаил Валентинович Мина, он и сидит с нами.
— Очень многие занимаются гольцами, — говорит он. — В Америке, Канаде, Скандинавии, Японии. А несколько лет назад начали очень сильно работать в Исландии. В одном из озер там нашли четыре формы этих рыб. Шум сейчас стоит жуткий. Уже написали книгу, доклады идут косяком, ихтиологи там буквально пасутся. Так вот, таких озер в Забайкалье, |де шастает Сережа, великое множество... Это, как скажем, Галапагосские острова или озеро Виктория, естественная природная лаборатория для исследования эволюции. Но работать там сложно. Как бы там работал нормальный исследователь? Конечно, с вертолетом. А Сергею и его напарникам лишь изредка удается попасть куда-то на вездеходе, а так полста километров для них не крюк, могут сбегать к какому-то озеру и вернуться. И все это по осыпям, россыпям, через речки. Нормальный человек так уже не работает. По большому счету работать так глупо с точки зрения нормальной логики.
Ненормальный, глупо работающий Сережа не возражает. Потому что это не спор. Не о чем спорить, если есть единственный вариант работы — глупый. Но не работать еще глупей.
