– Спасибо, витязь, – сказал Игорь, не поворачиваясь. – И прости. У всех прощения прошу, братья мои.
– И ты прости, княже, – зазвучали голоса. – Прости нас за жадобу нашу… Подбили тебя на дело лихое… Пропали теперь ни за грош.
– Может, обойдется еще, – молвил Ясмуд.
Тихий голос его заставил всех умолкнуть и посмотреть на него в ожидании продолжения.
И оно последовало.
– А помните, братья, как на Боспоре[3] с жизнью прощались? Ты, Тихомир? И ты, Доброгнев? Неждан, Милонег?
– И то, – соглашались наперебой те, чьи имена прозвучали. – Было дело. Казалось, конец пришел. А ведь выбрались же.
– Вот! – Ясмуд со значением поднял палец. – Вы помните, а кто нет, пусть послушает. Расскажи им, князь. – И добавил чуть ли не шепотом: – Твоего слова ждут, не моего.
Вообще-то Игорь не любил вспоминать тот поход, после которого возвращаться в Киев пришлось с позором. Но сейчас история представлялась в ином свете. Тем паче что и солнце взошло над краем земли, согревая воздух и душу.
Стал Игорь рассказывать, как гоняли в Царьград[4] большие ладьи с мехом, воском и рабами, как отбивались по пути от печенегов, хазар и другого лихого народа, промышлявшего вдоль семи днепровских порогов. Как перетаскивали ладьи с грузом вручную, как потом теряли людей и товары в водах Черноморья, как решил Игорь завоевать Боспор, чтобы самому власть над проливом заиметь. Тысячу ладей с ратью повел в поход, думал ударить внезапно, да только булгары[5] византийцев упредили заранее и василевс[6] Роман первым нанес удар. Близ маяка Фарос попали ладьи под разливной греческий огонь, стали вспыхивать одна за другой, а уцелевшие по морю разбежались, где их добивали и топили дромоны и триеры[7] византийцев.
Игорь с уцелевшими дружинниками укрылся на боспорском берегу, где никто не догадался их искать. Два дня и две ночи ждали они появления вражеских кораблей с огненными молниями, однако остались незамеченными и, чудом прорвавшись через пролив, на нескольких ладьях уплыли восвояси.
– Так и спаслись, – закончил Игорь, обводя взглядом притихших слушателей, – хотя никто уж не надеялся. На все воля божья. Авось и теперь удастся избежать смерти.
Он умолк, услышав приближающийся конский топот. От шатра Мала к пригорку скакали трое верховых. Древляне свистели, визжали и скалились, явно предвкушая потеху.
«Кончать будут, – понял Игорь. – Вот и вся воля божья. Не дождешься меня, Ольгушка».
Ноги ослабли, но он заставил себя встать, давая понять, что он здесь за всех своих людей в ответе. Остальные повели себя по-разному. Одни, следуя примеру Игоря и Ясмуда, тоже поднялись с травы, другие остались сидеть, словно надеясь, что их не заметят и забудут.
