Под пронзительным взглядом хозяина доктор совсем смешался и умолк. Наконец, глаза хозяина смягчились, и он сказал с улыбкой, от которой рот его опять дёрнулся куда-то на сторону:
– А, так это вам надо спросить у миссис Аэртон. Я думаю, ей будет даже интересно. Пройдите в парлор, сэр…
Хозяин сделал приглашающий жест, и доктор проследовал за ним в гостиную, которая была обставлена пышной позолоченной мебелью, явно французской. На стенах висели портреты в старомодной английской манере. Доктор заметил мельком, что в лицах особ, изображённых на портретах, проглядывало явное сходство с чертами лица хозяина.
Вскоре к ним вошла бледная, бесцветная женщина с усталым и добрым лицом. У неё были беспокойные тёмные глаза, которые с напряжением застыли на лице доктора Легга, пока тот ещё раз высказывал свою просьбу. Наконец, хозяйка словно успокоилась и сказала почему-то с облегчением:
– Да, во всём городе только я выращиваю цветы. Остальные считают это пустой тратой времени. Садитесь, пожалуйста… Откуда, вы сказали, вы прибыли?
Она улыбнулась доктору – у неё была хорошая, домашняя, от которой доктор Легг немного приободрился.
– Мы пришли из Бристоля, – сказал он. – Наша шхуна осталась на ремонте в Бостоне. А здесь мы остановились в «Золотой короне». И…
Тут доктор запнулся, внутренне ахнув: при упоминании о «Золотой короне» словно тень страшной тревоги прошла по невыразительному до этого лицу миссис Аэртон. Она быстро глянула в сторону мужа и тут же отвела взгляд. Доктор тоже невольно посмотрел на хозяина дома: тот сидел совершенно свободно нога на ногу, в расслабленной позе, и только рот его опять норовил скривиться в тонкую злую нить.
Миссис Аэртон оправилась от замешательства и поспешила спросить:
– Так какие цветы вам нужны?
– О! Я, право, не знаю, – смутился доктор. – Это цветы для нашего капитана. А вот какие – я почему-то не спросил…
– Сейчас самый сезон роз, – ответила хозяйка. – Я попрошу садовника срезать вам розы. Денег мне не надо – я всегда рада оказать любезность соотечественнику.
Доктор Легг встал и поклонился.
– Не хотите ли чаю? – спросила миссис Аэртон, она тоже встала.
Доктор Легг отказался, опять учтиво поклонившись. Миссис Аэртон вышла, но вскоре вернулась в своё кресло.
Заговорили о погоде, и миссис Аэртон сказала, что лето в Нью-Йорке влажное и жаркое, а зимы холодные. Потом она замолчала, задумавшись, играя сложенным веером, который она в рассеянности взяла в руки. Беседа не клеилась до тех пор, пока доктор не догадался спросить у неё о цветах. Хозяйка, словно обрадовавшись, заговорила с воодушевлением о своём увлечении. Мистер Аэртон за всё это время не произнёс ни слова. Он сидел, покачивая ногой, казалось, что беседа жены и позднего гостя его чем-то забавляет.
