– Как хорошо сказал! – чмокнул губами в восхищении индеец. – За это надо выпить!
И тут же отвесил смачный подзатыльник принюхивающемуся к коньяку Марату.
– Не смей даже нюхать, – строго наказал он. – Только когда сам станешь вождём.
И чуть смягчившись, добавил:
– Или после того, как твой ребёнок пройдёт обряд инициации. Но не раньше.
Седой Хвост поманил Моторина рукой и негромко, так что за пределами лагеря почти не было слышно, пояснил:
– Когда мы пили это зелье в прошлый раз, я был сам не свой. А на следующий день много думал.
Понятно, с похмелья часто появляются философские мысли, вспомнил Моторин, но вслух ничего не сказал.
– Так вот. Все вы знаете, что, когда Великий дух создал человека, он поместил в него частицу своей души. Через неё он с небес смотрит на людей, оценивает их поведение и подсказывает, как в какой ситуации поступить.
Индейцы дружно закивали.
– А это зелье спрятало меня от Великого духа. И тогда моим разумом завладел тотем. Хорошо, что у меня это бизон, а если был бы волк, или росомаха? Тогда всем вокруг пришлось бы худо.
– Подожди, – отмахнулся рукой Моторин. – Ты скажи, чем мне такую толпу народа кормить? У нас и на пятерых-то еды не хватит.
Бизон важно надул грудь, посмотрел на Пашку сверху вниз, несмотря на то, что ростом был чуть ниже, и проговорил:
– Я не оставлю своих людей голодать. Поэтому даю на всех пять мешков плодов земли, зелёных поросят, три мешка маиса, трав для вкуса…
После его слов в землянку принесли кожаные мешки с провизией. Моторин тут же влез внутрь и убедился, что «плоды земли» – это мелкая, со сливу, картошка, а «зелёные поросята» – кабачки цуккини. Вождь же тем временем плотно вошёл в роль благодетеля и поучал:
– Мясо вам добудут охотники, я для того их и оставляю. Им надо построить жильё. А ты за холодное время, – его палец повелительно упёрся в грудь Моторину, – научишь мальчишек делать железные вещи, а ещё сделаешь на каждого мужчину племени по ножу и ещё одну волшебную лодку.
Пашка сделал твёрдый шаг вперёд и Бизону пришлось убрать нагло торчащий палец.
– Забирай своих людей и свои продукты, – сквозь зубы отказался он, – и проваливайте. Я тебе что, подчинённый?
Он схватил замершего в удивлении вождя за плечо и с силой развернул в сторону выхода. Седой Хвост очнулся и начал сопротивляться, но Пашка взял его на болевой и потащил наружу против воли. На ходу обернулся и молча махнул головой несостоявшимся жёнам, мол, тоже проваливайте. Девчонки невероятным финтом протиснулись между вождём и стеной, и торопливо затопали босыми пятками по деревянным приступочкам.
