— Сейчас, Кармела, — мягко успокоил ее Шейн. Он обошел шезлонг и присел на краешек около нее. Голова у Кармелы запрокинулась, и она закрыла глаза. Из влажных красных губ исторглось что-то вроде стона. Она глубоко вздохнула и затихла.
Шейн поднялся и внимательно посмотрел на нее. Он крепко сжал зубы и сквозь них вырвался тяжелый вздох. Кармела Таун не пошевелилась под его пристальным взглядом. Шейн взял ее стакан и допил остатки, затем прошел через гостиную к закрытой двери. Открыв дверь, он нащупал выключатель на стене. Лампа осветила спальню Кармелы. Вернувшись в гостиную, он подхватил Кармелу и отнес ее в спальню. Она была совсем невесомой, и один отороченный мехом тапок соскользнул с ноги и упал на ковер. Положив ее на одну половину двуспальной кровати, он откинул покрывала на другой половине и переложил ее на простыню. Чуть помешкав, он развязал пояс на ее стеганом халате и осторожно снял его. Кармела лежала, не шевелясь, и ровно дышала. Шейн накрыл ее и вышел, прикрыв за собой дверь. Не выключая торшер в гостиной, он спустился по лестнице. На входной двери была внутренняя щеколда с цепочкой и большой врезной замок со специальной собачкой на ночь. Шейн спустил собачку, вышел и захлопнул дверь, убедившись, что щеколда сработала.
Внизу простирался Эль-Пасо. Лунная дорожка сверкала на Рио-Гранде. На мексиканской стороне горело желтое зарево. Это были огни Хуареса. Шейн вздохнул и спустился по мраморным ступеням к своей машине. Заведя мотор, он не оглядываясь покатил по дорожке, размышляя о том, что могло бы случиться, не вырубись Кармела. Воспользуйся она своим шансом на счастье, она могла оказаться чертовски привлекательной женщиной. Шейн вспомнил свои легкомысленные слова, которые он бросил в Новом Орлеане Люси Гамильтон перед отъездом в Эль-Пасо, и грустно улыбнулся. Ни за одну женщину ему не было так горько, как за Кармелу, и ни на одного мужчину он не был зол так, как на Ланса Бейлиса. Он ломал голову, пытаясь ответить себе, был все-таки Ланс в доме перед его появлением или он просто скрытно сидел в машине, не обнаруживая себя. При чем тут Ланс, укорял себя Шейн. Он был крайне зол на себя и готов был уехать назад в свой родной Новый Орлеан, когда подъехал к отелю. Поставив машину в гараж, он поднялся к себе в номер.
Шейн просматривал утреннюю газету, завтракая внизу в кафе. Там был подробный и правдивый отчет о показаниях Джошуа Райли и аресте Джефферсона Тауна; сообщалось также о расхождении во времени между дракой, свидетелем которой оказался Райли, и тем моментом, когда автомобиль Тауна наехал на тело, говорилось и о давнишней вражде между Райли и Тауном, впрочем, без намека на то, что это могло послужить мотивом действий Райли и поставить под сомнение его показания. На второй странице была напечатана ужасная фотография утопленника, выловленного в Рио-Гранде прошлым вечером. Чтобы поспеть к утреннему выпуску, фотограф не дождался, когда тело приведут в божеский вид, и в расплывчатых пятнах на снимке вообще трудно было распознать человеческий облик. Вместе с тем приводилось полное описание тела, а читателям сообщалось, что останки можно осмотреть в городском морге сегодня днем на предмет опознания. В заметке не высказывалось никаких соображений по поводу того, что тело было абсолютно голым, равно как не проводилось никакой связи между двумя смертями.
