Лагерь на озере чикомасов | страница 31
– Рыбой? – удивился старик. – Ах, сатана его возьми! Да где же он её натягал? Чур, ни слова, ребята! Никому! Если Молчунов начнёт расспрашивать, ничего не говорите…
– Докуда ж молчать? – улыбнулись мы. – Да, может, его сразу надо забрать?
– Немного помолчать придётся. Ну, денька два… А там мы найдём на него управу.
Старик некоторое время смотрел на меня, потом подмигнул и засмеялся меленьким смешком.
– Кто ж вы такие?
Старик видел меня в первый раз, пришлось рассказать, кто я и как познакомился с Федей.
– Вот хоть его спросите, – указал я на Стёпку. – Федя с нами заодно.
– Пионеры? – уже серьёзно произнёс старик.
– Конечно!
И тогда он вдруг поднял руку и шутливо и торжественно провозгласил:
– Будь готов!
– Всегда готов! – отдал я салют.
Старик заулыбался и похлопал меня по плечу.
– День-два ещё подождём. А то разве можно терпеть такое? Вот сатана-то! Ах, сатана, ну и сатана!
Мы уже закрывали за собой ворота, когда старик крикнул:
– А Федьку-то тоже, что ли, в пионеры записали?
Я отрицательно покачал головой. Он подмигнул и засмеялся:
– То-то! А то ведь он вроде у нас в партии состоял…
Я спросил Стёпку:
– Как думаешь, сам-то не скажет?
– Убей, не проговорится. Ну, а сейчас в магазин, потом живо домой, и – к Феде.
Добежав до магазина, мы стали подниматься по широкой каменной лестнице. На ступеньках сидел человек без шапки, в синей рваной рубашке и грязных солдатских штанах. Перед ним стояла бутылка водки и лежал солёный огурец. Человек время от времени отпивал из горлышка, тащил в рот огурец, но, так и не дотянув, опускал руку.
– Ты что, дядя Гриша, так рано? – сказал Стёпка. – Работать надо, а ты уже пьёшь…
– Сынок! – нараспев прохрипел пьяный, окинув нас масляными глазами. – Да я поработал… Видишь, на пол-литра и зашиб…
– Где ты поработал? Колхозники ещё только в поле выходят…
– Эх, сынок! – ухмыльнулся пьяный. – В колхозе разве получишь под расчёт? А я в другом месте…
– Где?
– Где был, там теперь меня нет, – человек снова поднял голову и, наклонив бутылку горлышком вниз, допил остатки.
Через несколько минут мы услышали какую-то песню.
– Это Молчунов, – прошептал Стёпка, – тот самый, что брал лошадь…
Я осмотрел прилавок. Собственно меня интересовали только сигареты. Но здесь были «Беломорканал», «Прибой», «Север» и никаких сигарет. Я спросил у продавщицы сигареты «Шппка». Она ответила, что таких у неё нет и никогда не было.
– Никогда? – удивился я.
– Да. А вы запишите вот сюда, – протянула она мне книгу записей предложений.
