Почти без всякой надежды он проверил личную консоль. Все было стерто. Он просмотрел вещи. На стене у него висело несколько пейзажей старой Земли, фотографии знаменитых инженеров, плакаты к фильмам, которые сейчас, подумалось ему, считались классикой. Он задумался, что изменилось на родине. Он боялся, что никогда этого не узнает.
Он обшарил комнату в поисках своих личных вещей. Кое-чего не хватало, и это испугало его, но потом он подумал, что за двадцать пять лет многое мог утратить или переложить в какое-то другое место на корабле.
Поль нашел свой личный планшет с книгами, кинофильмами и играми – их было больше, чем он сумел бы потребить даже за сто лет в космосе. Слава богу, хоть они не стерлись. Он поискал, нет ли в планшете личного дневника, но не нашел. И с отвращением бросил планшет на кровать.
Поль задумался, не оставили ли другие клоны послания своим преемникам. Подробные дневники не имели особого смысла: предполагалось, что они могут утратить не более двух недель воспоминаний.
Поль прошел в маленькую ванную и уставился на свое худое молодое лицо в зеркале. Двадцать ему бывало и раньше, но никогда он не выглядел так хорошо, никогда не казался таким здоровым – давно. Как будто совсем незнакомый человек. Он включил душ, сделал его предельно горячим и стал смотреть, как облака пара заволакивают отражение в зеркале.
Пока он раздевался, загудел компьютерный терминал. Он едва расслышал это за льющейся водой, но, когда высунул голову из ванной, услышал повторный сигнал. Он быстро застегнул молнию и выключил душ.
Проснулся РИН.
Нужно ли дать знать капитану и Вольфгангу? Нет, он хотел первым увидеть РИН, раньше остальных. Он бросился в серверную.
Пользовательский интерфейс мигал на том же месте, где он его оставил. Кое-где по-прежнему горели красные огоньки, но вот желтое сонное лицо на интерфейсе, лицо РИН, медленно открыло глаза и озиралось.
Поль знал, что сейчас ИИ смотрит на него через различные камеры, размещенные в серверной, а не горящими желтыми глазами с экрана, но ему было все равно. Ему нравилось видеть перед собой лицо, с которым можно разговаривать.
Он смотрел на дрожащую голограмму РИН на экране, на единственную личность, с кем Полю не терпелось встретиться, когда он попал в экипаж. Раньше в этот же день, глубоко погрузившись в программы РИН, он искал, что привело к его отключению, но не мог найти нарушений в коде. Он знал, что стоит найти единственную поврежденную строчку кода – и все остальное объяснится. Испробовал разные приемы, но ничего не подействовало. Возможно, ему просто не хватило времени.
