– Вот. Здесь.
– Я не читаю по-японски, – напомнила Мария.
– Здесь говорится, что я должен кое-что сделать с ИИ. Нечто, связанное с программированием. Но я не программист, потому не знаю, как это понять.
– Но откуда ты знаешь, что это послание тебе?
Здесь говорится: «Акихиро Сато, ты должен разбудить меня».
Она уставилась на него.
– Откуда мне знать, что ты не врешь?
– Зачем мне врать, будто инструкция для пищевого принтера беседует со мной?
– Затем, что ты стал совершенным параноиком, – сказала она. – Хиро, мы все переживаем поганейший стресс. Одних из нас в прошлый раз отравили, других изрезали ножом, третьих повесили. Все мы сейчас не в здравом уме.
Все мы… Не один из нас…
Мария закрыла глаза и попыталась заглушить учителя грамматики, поселившегося с некоторых пор в ее сознании.
– Хорошо. Предположим, боги принтера пытаются говорить с тобой. Что точно они сказали?
Он начал зачитывать инструкцию, подробно рассказывающую, как подступиться к внутреннему программированию ИИ. У ИИ, объяснялось там, есть сдерживающий код; если его устранить, ИИ станет активным на сто процентов. Далее содержалась информация, как это сделать.
– Но тут ничего не говорится, зачем и когда, – с досадой сказал Хиро. – Они правда думали, что мы так рано достанем этот принтер? Или еще раньше? На середине полета?
– Первый принтер при правильном обслуживании должен был проработать еще несколько десятилетий, – сказала Мария; кровь громко стучала у нее в ушах. Он не мог выдумать такую подробную информацию о программировании. Должно быть, он прав.
Хиро потер затылок и посмотрел на светлеющий сад.
– Может быть, я схожу с ума, – сказал он. – Потому что после этого идет рецепт приготовления на пищевом принтере ядокари́.
– Ядокари, – повторила Мария, услышав знакомое японское слово. О, святая матерь божья. Сердце стучало, она облизала губы. – Почему, по-твоему, он говорит с тобой о раке-отшельнике, Хиро? Почему он вообще говорит с тобой?
С этими словами она отступила от него.
Глаза у него широко раскрылись, и он кинулся на нее.
206 лет назад
24 февраля 2287 года
– Аки-ХИРО!
Когда бабушка так произносила его имя, он знал, что попытка спрятаться только отсрочит наказание, а может, и усилит его. Но, как известно всем детям, наказание завтра всегда предпочтительнее наказания сегодня. Поэтому он спрятался.
В их квартире в высотном доме в Токио, к сожалению, прятаться было почти негде. А выходить на улицу после случая с дамой в красном платье ему запрещалось, поэтому он спрятался в кладовке для метел, старательно расставив перед собой метлы и швабры, чтобы скрыться за ними. Он был худеньким, но все же не настолько.
