— Султан Баязид II, хан, властитель Дома Османа, султан султанов, хан ханов, предводитель правоверных и наследник пророка Владыки Вселенной, защитник святых городов Мекки и Медины, владыка Константинополя, Адрианополя и Бурсы, со всеми зависимыми странами и границами, и многих других стран и городов, спрашивает у посланника Александра VI о причинах, что бросили его, ныне пребывающего в прахе у ног устрашителя мира, на порог дворца Топкапы?
«Турки любят говорить много, витиевато и с целью унизить хотя бы словами. Не обращай внимания и делай свое дело. Они расплатятся не только за дела, но даже за слова, которые бросают в разные стороны», — предупреждал Раталли кардинал Борджиа. Исходя из этого легат и собирался действовать. Говоря в ответ нечто столь же витиеватое, заблаговременно разученное, он извлёк из футляра запечатанный печатью Александра VI свиток, который должен был попасть в руки Баязида II и только в его. Для того, чтобы избежать излишнего любопытства султанских придворных, этих самых свитков было два. Сломав первую печать, можно было прочитать лишь то, что дело касается одного очень ценного пленника, который в настоящее время содержится в Замке святого Ангела и очень важен как для Святого Престола, так и для самого султана. Этот намёк Баязид II просто обязан был понять.
Так и получилось. Первую печать сломали ещё до того, как послание дошло до султана, но вот прочитав написанное — а оно было на латыни и на местном, османском наречии — «стая павлинов» всполошилась, залопотала и… В общем, вторую печать тронуть побоялись. Головы, они свои, не чужие. Страсть же султанов к скорому отрубанию голов, а то и сажанию на кол тех, кто их либо прогневил, либо увидел что-то лишнее…. Известное всем дело.
Винченцо внимательно смотрел на происходящее и старался запоминать каждую мелочь. «В таких местах, в таких делах не бывает бесполезных знаний. Есть лишь то, что пока нельзя использовать и то, смысл чего не может быть осознан». И опять легату пришли в голову слова Чезаре Борджиа. Вот и прояснилось значение слов. Узнать, кто сильнее боится султана из его придворных — это важно. И ему сейчас предоставилась редкая возможность наблюдать за ними истинными, на малое время сбросившими маски. Может и не все это сделали, но точно большая часть.
Когда после нескольких сказанных лично султаном слов и повелительного жеста количество присутствующих… заметно уменьшилось, стало понятно, что послание было не просто прочитано, но и правильно понято. Лицо Баязида тоже заметно изменилось, теперь на нём прослеживалось заметное беспокойство. Понятное дело, ведь речь должна была пойти о серьёзной угрозе. Тут уж не до того, чтобы пытаться унижать того, кто прибыл вести переговоры, находясь в заведомо не проигрышной позиции.
