Понтифик закашлялся, явно не ожидая такой резвости с моей стороны. Странно, я думал, что он уже попривык. Кашель был заглушен несколькими глотками вина, а последовавшие за этим слова были вполне ожидаемы.
— Ты не можешь вести их. Возьми «знамя».
— Эспиноза сойдёт. Инициативы мало, но своё дело знает. Много брать не буду, в Риме должны оставаться наши солдаты, помимо гарнизона этого замка. Да и скоро начнут прибывать бывшие рабы османов. Много… Их нужно не только вооружать и кормить, но и кого учить, кого немного переучивать.
— Рим давно такого не видел, — вздохнул «отец». — Пленник?
— Как только прибудет большая часть «выкупа», удавим на глазах у того османского паши, которого султан Баязид II пришлёт для того, чтобы удостовериться в смерти «любимого брата». Думаю, к этому времени я уже вернусь из уже обновлённой Флоренции.
Беседа длилась, но во время неё оба мы старательно избегали даже упоминать Хуана Борджиа, который отправился в Арагон некоторое время тому назад, лишившись даже теоретической возможности занять в будущем должность Гонфалоньера Церкви и вообще пользоваться авторитетом среди собственных солдат. Но выгодно женить непутёвого отпрыска глава рода Борджиа ещё мог, что и собирался сделать. Более того, велась переписка с кастильско-арагонской королевской четой, дабы они подобрали «мальчику» подходящую невесту. Изабелла была особо заинтересована в связи Трастамара с нынешним Папой, потому и искала какую-то пусть дальнюю, но родственницу, подходящую по всем критериям.
Пускай. Мне этот «мажорчик», прилюдно униженный и морально уничтоженный, уже не опасен по большому счёту. Конечно же, близко к себе ЭТО подпускать не стоит, памятуя о мстительности Хуана, но это ж так, обычные, естественные меры предосторожности.
А удивлять по крупному «отца» буду немного позже, уже после того, как вернусь из Флоренции. Есть у меня планы и как раз тогда придёт время претворять их в жизнь. Много планов, разных и порой довольно шокирующих с учётом местных реалий.
* * *
Беседа с «отцом» меня неслабо так утомила, хотя я всеми силами стремился этого не показать. Вроде бы ничего особо напрягающего, но после тренировки и последующих «водных процедур» в компании сговорчивой и умелой девицы… С некоторым трудом преодолев естественное желание вернуться в свои комнаты а завалиться поспать часиков этак несколько, я всё же отправился в ту самую не то мастерскую, не то лабораторию, за которую большинство здешних алхимиков готово было бы душу продать.
