— Ты думаешь о войне против Неаполя? Слишком многие претендуют на эту корону, — поморщился понтифик. — Кастилия хочет Неаполь, Франция хочет Неаполь, вассалы Ферранте хотят его голову, отделённую от тела… Но загнанный в угол волк может кинуться на загонщиков, успев перед смертью порвать кого-то из них. Велик риск, у Ферранте всё ещё сильная армия, и сам он одарённый полководец. Стар, болен, но командовать можно и не на поле, а из-за стен крепостей.
— А разве я сказал что-либо о войне с Неаполем? — ласковую такую улыбку, специально предназначенную для демонстрации коварства и хитрости. — Нет уж, зачем рушить то, что может быть полезно? Однако зачем нам, Борджиа, сильный Неаполь? И неважно, кто будет им править. Зато слабое государство, уязвимое, нуждающееся в защите — это совсем другое дело, отец. Пока же пусть Ферранте почувствует себя неуютно, ощутит одиночество и ледяные объятия страха от надвигающихся на его королевство угроз. Мы же… можем поговорить о другом. Например, о Милане. И о Сфорца, будь они прокляты!
— Не любишь ты их.
Я лишь развёл руками, даже не думая отрицать очевидное. Не люблю, да по многим причинам. Особенно учитывая наши с «отцом» расхождения относительно замужества Лукреции, подготовка к которому шла полным ходом. Но именно подготовка, ведь мне удалось, играя на том, что им сей брак нужен и важен куда больше нашего, растянуть предварительный период… на большой срок.
Жених… О нём мало что можно было сказать. Джованни Сфорца, двадцати шести лет от роду, был довольно средненьким и сереньким представителем многолюдного рода, не более того. Из всех достоинств — разве что крепость Пезаро на границах Папской области, да связь с родом Гонзаго, владевшим герцогством Мантуя. Его первая жена, ныне покойная, была из их рода.
— Свадьба будет летом, это уже решено, Чезаре. Здесь, в Риме.
— Само собой, отец. Не в Милан же нам ехать, это было бы не самым умным, учитывая склонность Лодовико Сфорца к предательству в самый подходящий для него момент. Но до лета ожидается и иное, не менее важное для нас событие. Во Флоренции.
— И что во Флоренции? Её дела, как ты и просил, переданы тебе.
— Пьеро де Медичи готов начать.
— Уже? — недоверчиво хмыкнул Родриго Борджиа. — Помню, мы говорили о начале весны.
— Мне удалось его… убедить. Чем дольше он тянет, тем сильнее станут голоса сторонников Савонаролы. Давить смутьянов лучше, когда сидишь на троне, а не на шатком креслице правителя республики, к тому же не выбранного, а оказавшегося там просто так. Я думаю отправиться туда в самом скором времени. Не один, а в сопровождении нескольких сотен солдат.
