А потом она наконец туда попала, и волшебное королевство оказалось зачуханным торговым центром. Девчонки из первого года прямо пищали от восторга, а Бекка прикидывала, глядя на вздымавшиеся ввысь слепые стены серого бетона: если она сейчас свернется калачиком прямо здесь, на земле, и откажется двигаться с места, может, тогда ее отправят домой, объявив сумасшедшей?
А потом к ней подошла какая-то блондинка, Селена, кажется, типа того – Бекка слишком страдала, чтобы обращать внимание на детали, – Селена окинула крышу “Корта” долгим задумчивым взглядом и сказала:
– Там есть одно окно, видишь? Держу пари, если туда забраться, можно пол-Дублина увидеть.
Забраться туда, как выяснилось, было возможно. И вот он распростерся у них под ногами – вожделенный волшебный мир, изящно-игрушечный, как в сказке. Выстиранные простыни колышутся на веревках, детишки играют в мячик в саду, чудесный зеленый парк с яркими, как леденцы, клумбами красных и желтых цветов; вот старичок со старушкой остановились поболтать под изящным кованым фонарем, а их озорные собачки в это время резвятся, запутывая поводки. Окно отыскалось ровно между парковочным автоматом и здоровенным мусорным баком, и взрослые, оплачивавшие парковку, подозрительно косились на Бекку с Селеной, пока в конце концов не явился охранник и не вышвырнул их прочь из “Корта”, хотя и сам явно не очень понимал, за что, собственно, но все равно оно миллион раз того стоило.
Впрочем, два года спустя Бекка все так же ненавидит “Корт”. Ей противно, что на тебя постоянно пялятся со всех сторон, взгляды ползают по тебе, как мерзкие жуки, вечно копошащиеся и что-то грызущие, девицы роятся стайками отвратительной мошкары, ехидно косятся на твою грудь, а парни таращатся вообще непонятно на что. Никто там, в “Корте”, не стоит на месте, всё кружится и вращается, все вертят головами, наблюдают за наблюдателями, стараются принять позу поэффектнее. И замолчать нельзя ни на минуту, нужно непрерывно болтать, чтобы не выглядеть лузером, но не рассчитывай на нормальную беседу, поскольку каждый думает о своем. Пятнадцать минут в “Корте” – и Бекка чувствует: если сейчас кто-нибудь к ней притронется, его убьет током.
По крайней мере, когда им было двенадцать, они просто надевали пальто и шли себе. А в этом году все готовятся к “Корту”, как к “Оскару”. В “Корте” ты демонстрируешь свои новые обворожительные формы, и походку, и самое себя, дабы люди могли по достоинству оценить их, и не смеешь обмануть ожидания, будучи
