Осмотрев нашу убогую лачугу, представитель высокомерно обратился ко мне:
– Вы правильно оформили заявление на получение жилья, но почему вы не подали его сельским окружным властям? Почему направили его в центр? Вы ввели нас в заблуждение и потратили впустую мое время. Знайте свое место и не капризничайте!
Не капризничайте! Я не поверил своим ушам. Он, что, считал меня ребенком? Но следовало сдерживать себя. Я не мог рисковать, высказываясь против партии. Я безропотно извинился и сразу же ощутил знакомое чувство безнадежности.
Я не мог обеспечить семье крышу над головой, мне не суждено найти нормальную работу, не суждено вести достойную жизнь. Но вскоре после этого я прослышал, что на заводе по производству оборудования для лесной промышленности в Хамхыне требуется тракторист. Я сказал, что у меня есть права на управление трактором, и получил работу. Но это не было официальной работой – этой должности в табели не существовало. Правда, меня это не волновало.
Хамхын – промышленный город с ужасной экологией. Над ним постоянно висит отвратительная пелена смога. Завод, на который я поступил, предоставлял рабочим жилье, но для меня свободной квартиры не было. Да и не могло быть – я ведь работал неофициально. Они все равно не смогли бы зарегистрировать ни мою жену, ни дочь.
Побыв недолго со мной и отцом в Тончхон-ри, моя жена и младшие дети отправились к своим родителям в Хамджу. Хочхоль остался с дедом. Я очень тяжело переживал нашу разлуку, но иных вариантов у нас не было. Мне казалось, что бы я ни делал, все оборачивается против моей семьи. Но я ведь просто хотел, чтобы мы все счастливо жили вместе.
И я решил присвоить комнату на заводе в Хамхыне. Вселиться туда без разрешения. И вот во время обеденного перерыва, когда завод опустел, я слил несколько литров солярки из бака трактора. Мне нужно было отварить рис на масляной печи. Чучхе в действии – автономия, независимость, опора на собственные силы. Это поддерживало меня, но это была не жизнь, а выживание. Порой – особенно ночами – я ощущал свое одиночество настолько остро, что рыдал как ребенок.
Как-то раз в четверг пропало электричество. Впрочем, это было вполне обычным явлением, и четверг считался своего рода неофициальным выходным днем. И вот лежу я в этот четверг на матрасе, дремлю, и в двери постучали.
– Эй, ты там?
Я тут же поднялся и открыл дверь. Там был один из моих коллег по работе, кто знал, где меня найти. Оказалось, что полиция сделала запрос в заводоуправление. Что-то неладное случилось с Хочхолем.
