Я приступил к работе на следующий день. Согласно указаниям, я срубил бук, обрубил ветви и порезал ствол на чурбаки по 20 дюймов. После этого я, подложив под чурбаки срубленные ветки, запихал их в печь и разжег огонь. Убедившись, что огонь в печи разгорелся, я завалил вход в печь землей. Из дымохода повалил дым. Мне сказали, что дым при правильно разведенном огне имеет желтый цвет, а гореть печь должна три дня. Как только дым исчезнет, выждать еще 3 дня, а потом выгрести полученный древесный уголь. Иными словами, весь процесс обычно занимал чуть меньше недели.
Эта работа была рассчитана на двоих, но обычно этим занимались в одиночку. Это вполне устраивало меня. Когда моя первая партия древесного угля была готова, я, пробив земляную пробку, ползком забрался внутрь печи – я первый раз пережигал уголь и хотел сам, без свидетелей, проверить, все ли в порядке. Я обмотал лицо влажным полотенцем, чтобы прикрыть рот и нос. Но, как только я забрался в печь, оно свалилось, и нос и рот оказались забиты темно-серой золой. В печи было нестерпимо жарко, с меня пот лил градом. К своему удивлению, я очень быстро терял силы, но все же успел наполнить корзину древесным углем и, пятясь как рак, выполз из печи на воздух.
Ким, который был у нас за главного, с тревогой дожидался меня.
– Ты там поосторожнее! В печи полно ядовитого газа, – предупредил он.
Тогда я еще не понимал, но оказалось, что подобные монологи, да и вообще разговоры в этом месте были нетипичны. У всех работников здесь были какие-то проблемы в прошлом, поэтому они предпочитали молчать, а не чесать языком. Даже о самых обыденных вещах разговаривать было не принято. Здесь царило молчание.
Обед состоял из неочищенного риса, который я приносил с собой из палатки вместе с дикими травами, которые я добавлял к рису. Неотъемлемой частью ежедневного рациона тут была водка. Ей приписывались целебные свойства. Бог знает, верно ли это или нет – я не нашел ни одного серьезного медицинского подтверждения этому – но углежоги говорили, что водка спасает от легочных заболеваний. Сам я никогда алкоголем не увлекался, но довольно быстро вошел во вкус. Как только заканчивался алкоголь, заканчивалась работа и начиналось настоящее светопреставление. «Нет водки – нет работы», – скандировали углежоги – и водку тут же подвозили. На удивление регулярно.
Примерно через три месяца работы на участке неожиданно появился лесник. Кто-то вроде бы занимался незаконной вырубкой леса, и он побаивался, поэтому попросил меня сходить с ним ночью осмотреть участок. Едва село солнце, мы отправились на обход и, естественно, натолкнулись на каких-то людей, как раз рубивших дерево.
