Биографию мою, между тем, выслушали спокойно и не задали мне ни одного вопроса.
Затем встал Герка Строев, который рекомендовал меня в комсомол, и стал рассказывать, что знает меня с пятого класса, что я хороший товарищ и активный пионер, поскольку выпускаю классную стенную газету, участвую в драмкружке и занимаюсь спортом. Поэтому он считает, что меня можно принять в комсомол.
Тут Вероника Анатольевна сказала, что учится Мануйлов неровно, допуская тройки и двойки, и даже остался на осень, хотя и способен учиться на пятерки и четверки.
– Что ты на это скажешь, Мануйлов? – спросил Краснов, таращась на меня своими бесцветными выпуклыми глазами.
– Я буду стараться учиться без троек и двоек, – пообещал я, не особенно веря, что смогу выполнить это обещание.
Тогда Краснов спросил, какие ко мне будут вопросы.
Желающих задать мне вопрос поначалу не находилось. Тогда Краснов страшно возмутился:
– Прошу вести себя активнее! – сказал он сердито. И добавил внушительно: – Как подобает комсомольцам.
Со своей парты подняла руку Русаниха, то есть Русанова Светлана. Встала, одернула белый фартук.
– Я хочу спросить у Мануйлова, что он знает о борьбе колониальных народов за свою свободу и независимость, – произнесла она, гордо вскинув свою точеную головку, и села.
Ну, чего-чего, а про борьбу я знал все, потому что просидел в нашей городской библиотеке несколько дней, вычитывая из газет всякие подробности, которые могут пригодиться для ответов на вопросы. И про борьбу колониальных народов тоже.
И я стал рассказывать о том, как в Индии борются с английским империализмом, затем в Африке, на Ближнем Востоке, в Южной Америке, Юго-Восточной Азии… Я бы и до Антарктиды добрался, если бы там кто-нибудь жил, но Краснов не выдержал:
– Хватит, Мануйлов, хватит. Я уверен, ты хорошо знаешь этот вопрос. – И к Русанихе: – Ты удовлетворена его ответами?
– Удовлетворена, – ответила Русаниха и так глянула на меня, точно я ей за шиворот насыпал красных муравьев.
Потом кто-то предложил мне перечислить всех членов Политбюро. А потом встала одна из сестер-двойняшек Пушкаревых, которые сидели за спиной Светки Русановой, и говорит, путаясь и краснея:
– Я хочу сказать, что Мануйлов, конечно, достоин быть комсомольцем, но у него есть одна нехорошая черта: он ехидина. Ну, прям-таки не может, чтобы как-то кого-то не поддеть. Особенно девочек.
Все захохотали.
Краснов в растерянности похлопал-похлопал своими белесыми ресницами, затем решил вступиться за меня:
