– Все может быть, – ответила она и встала. – Горячая кавказская кровь… Да и родни пол-Ростова!
Мама глянула на меня и вдруг начала смеяться. Я не смог удержаться и прыснул.
– Знаешь, мой дорогой Диего, я от тебя всегда ждала нечто подобное, – сказала она, когда успокоилась. – «Яблоко от яблони…», как говорится. Теодор также скоропалительно женился на мне… быстрые вы на решения! Кровь испанская кипит.
Мы отправились к Ларе без звонка. Я был уверен, что она дома и ждет меня. И не ошибся. Но когда мы подошли к подъезду, оттуда выбежал парень, чуть не налетев на нас. Мама попятилась и строго попеняла ему, что нужно быть осторожнее и не сбивать людей с ног. Но он не обратил на ее слова никакого внимания. Отскочив от подъезда, парень остановился и поднял голову. Мы машинально проследили за его взглядом. На третьем этаже на балконе появилась Лара, она нагнулась и грозила ему кулаком.
– Мы еще встретимся! – заорал парень.
В ответ с балкона полетел букет роз.
– Убирайся! – закричала она. – Я люблю другого! И зря ты меня оскорблял! Возьму и наведу порчу, – весело добавила она.
И тут увидела нас. И сразу замолчала и скрылась из виду. Я ощутил, как вся кровь бросилась в голову, понял, что это и есть тот самый Армен. И рванулся к нему. Но мама цепко ухватила меня за локоть и с силой притянула к себе.
– Не смей! – прошипела она мне на ухо. – Не усугубляй ситуацию.
Я глянул на парня, он все еще стоял под балконом и смотрел вверх. Его лицо побагровело, желваки ходили ходуном, кулаки были сжаты.
– А он чем-то похож на тебя, – сделала неожиданный вывод мама и улыбнулась. – Такие же черные волосы, светлые глаза… и загорелый! Твой типаж. Возможно, поэтому Ларочка увлеклась.
– Скорее обманулась и приняла одно за другое, – раздраженно ответил я и открыл дверь подъезда.
– Ревнив, как и папа, – констатировала мама и вошла в дом.
«Пепельные незабудки». Фрагмент третий
«…Черная с серебристыми проблесками вода манила Кристиана, и он с трудом сопротивлялся тяге нырнуть с обрыва в бездну. Отчаяние от невыносимо сильного желания получить невозможное дурманило, темнило разум, вызывало слезы, сердце колотилось, но он понимал, что обязан взять себя в руки. Однако это не удавалось.
– Люблю, люблю! – повторял он, стоя на обрыве и глядя в темную воду. – Вернись, Мариса!
И вдруг гладь воды зашевелилась, он отшатнулся в инстинктивном страхе. Но тут в душе вспыхнула радость, и молодой человек склонился к реке, вглядываясь. Пробежала рябь, откуда-то снизу вынырнули голубые лепесточки и заколыхались на воде светящимися точками. Это было завораживающе красиво, словно лунная дорожка побежала к нему и указала путь. И Кристиан, не в силах больше сопротивляться, шагнул вниз.
