Она покраснела и улыбнулась в ответ.
– Папа, нет! – быстро сказал я, зная, как отец любит заводить новые знакомства, и предполагая, что он намеревается пригласить девушек за наш столик. – Мне хотелось бы побыть только с тобой. Я завтра улетаю к маме.
– Вот как, – ответил он, перестав улыбаться и отвернувшись от соседнего столика. – Поэтому ты вспомнил и обо мне.
Я не обратил внимания на эту неоправданную колкость.
– Я же тебе говорил, что хочу съездить, ведь два года там не был, – напомнил я.
– Но мама с дочками приезжала год назад, – напомнил отец. – И даже почтили меня своим вниманием, навестили. Но вообще мы тогда провели с ними чудесный день. И девочки такие красавицы! Так и просятся на холст. Все же Ирина великолепная женщина и лучшая в моей жизни. Дурак я был, что разошелся с ней.
– Именно, – сухо ответил я.
– На все воля Божья, – пробормотал он. – Да и уж очень разные мы были, сходились лишь в одном – в бешеном темпераменте. Ох, как мы скандалили! Кончилось бы все тем, что мы рано или поздно поубивали друг друга. Но какая страсть!
Отец опустил голову и начал улыбаться.
– Со временем страсть утихает, – ответил я. – Вы бы притерлись, смогли находить компромиссы.
– А тебе ведь уже двадцать четыре, но все еще не было ни одного серьезного романа, – сделал он странный вывод. – Мария тоже прекрасная девушка, насколько я мог судить. К тому же с тонким художественным вкусом. Чего тебе еще надо-то было? Почему расстались?
– С тонким вкусом?! – взвился я. – Конченая барахольщица! Всякую дрянь в дом тащила, да еще и на мои деньги покупала.
– Ну ты же не обеднел, – ехидно заметил он. – Подумаешь, девушка любит безделушки. Нужно потакать милым женским капризам, все это так безобидно.
– Да?! – окончательно разозлился я. – Посмотрел бы я на тебя, если бы твоя девушка приобрела на интернет-аукционе уродливую статуэтку за семь тысяч евро…
– Дева Мария, спаси и помилуй! – прошептал отец.
– Ладно, не будем говорить о моей бывшей, – сказал я более спокойным тоном. – Расскажи, как твои дела. Мама всегда о тебе спрашивает.
– И это очень приятно, – подобревшим голосом проговорил он. – Не забывает меня… Может, передать ей какую-нибудь из моих новых картин? – воодушевился отец. – Я последнее время необычайно вдохновился геометрической абстракцией…
– Нет! – твердо произнес я. – Я ничего через таможню не потащу.
– Ах да, таможня… свои правила провоза ценных произведений искусства, – довольным тоном заметил отец.
