– Мамочка! – завопила Катя, бессильно ударив кулаком по двери. Та распахнулась, словно этого и ждала, и они с Артуром ввалились в прихожую.
Да так и замерли на пороге, ошеломленные увиденным. Краем сознания Катя понимала, что обе соседки топчутся за их спинами, пытаясь разглядеть хоть что-то. В воздухе плыли запахи меда и ванили – видимо, тюрбан размотался и свалился с головы соседки. С той поры этот сладкий аромат всегда ассоциировался у Кати с бедой, несчастьем, страхом.
В квартире теперь было неестественно тихо. Мать больше не кричала. Все двери оказались нараспашку. Посреди прихожей валялась корзина с цветами, которую сегодня принесли Маша с Леонидом.
Катя оставила квартиру погруженной в полумрак. Теперь же лампочки были зажжены везде, даже в ванной. Вера Сергеевна, видимо, не захотела оставить в доме ни одного темного уголка. Позже полицейские скажут, что несчастная женщина под влиянием чего-то, что ей мерещилось, бестолково металась по квартире – отсюда опрокинутые стулья, сдвинутый с места обеденный стол с остатками праздничного ужина, разбитий светильник, сорванные с гардин шторы. Все выглядело так, будто она убегала от кого-то, пыталась спастись, крича от ужаса.
В кресле лежал раскрытый ноутбук – с экрана счастливо улыбались Артур и Катя, запечатленные в обнимку на палубе яхты.
– Наверное, услышала что-то и встала. Положила ноутбук в кресло, пошла проверить, – позже говорил Артур, когда они с Катей пытались найти объяснение случившемуся.
Ворвавшись в квартиру, они бросились в гостиную, заглянули в спальню – пусто. В ванной тоже никого.
– Мама! – звала Катя, не получая ответа.
Она боялась найти мать лежащей на полу, в крови, истерзанную, недвижимую, но Веры Сергеевны нигде не было, и это давало надежду. Может, испугалась чего-то, забилась в угол, сидит и ждет, когда ее спасут?
Артур побежал в кухню, Катя – за ним. Больше искать было негде.
Но кухня оказалась пуста: Веры Сергеевны не было и здесь.
– Тогда где же… – Начала было Катя и осеклась, наткнувшись взглядом на белое, как сметана, потрясенное лицо мужа. Он смотрел на нее, не отводя глаз, и губы его подрагивали, кривились.
– Что? – выдохнула она, и тут увидела то, что секундой раньше заметил Артур.
– Катюша, – беспомощно проговорил он, протягивая к ней руки.
Она не заметила его жеста, сделала шаг и ухватилась за столешницу.
Окно было открыто – они всегда открывали его летом, в жару. Только вот москитной сетки не было. Ветерок трепал занавески. Ночная мгла свободно вливалась внутрь, будто черная болотная вода.
