Больше я не сопротивлялся. Послушно шел с ним, - продолжая думать: "...А я обижался, что не приглашает в дом. Ларчик открывается просто. Какой же я осел! Вот почему она так болезненно реагировала, когда я рассказывал о профессорской дочке, поившей меня чаем".
Академик довел меня до моей палаты, слегка подтолкнул: - Поправляйтесь. Завтра зайду за вами, вместе ее навестим. Не успел я улечься в постель, как в дверь палаты тихо постучали. Уже знакомая мне сестра просунула голову: - К вам посетитель. Можете принять? В палату с портфелем в руке вошел следователь Олег Ильич, кивнул как старому знакомому, развел руками:
- Извините, Петр Петрович, служба. Придется задать вам еще несколько вопросов, чтобы закончить следствие об убийстве академика Слепцова. Помнится, вы говорили, что полиген Л должен был вызвать активизацию умственной деятельности у шимпанзе, и высказывали опасение, что он не подействовал так, как планировалось. В связи с этим были дополнительные вопросы на защите диссертации...
- Помню, - сказал я. - Лучше бы не помнить,
- Я сделал выписки из лабораторного журнала, - продолжал он. - Но остаются некоторые неясности. Как вы думаете, почему шимпанзе решил убрать Слепцова?
- Решил?
- Да. Ведь он заранее подготовил ловушку - веревку и доску, чтобы поймать человека и ударить его о прутья клетки. Когда он отравил хлорофосом вожака Тома, мотивы понятны - устранение соперника. Он рассчитывал вместо него попасть в клетку к самкам. Неслыханная изобретательность для шимпанзе...
Олег Ильич кинул на меня быстрый взгляд: как реагирую? Хорошо еще, что он не добавил: "Можете гордиться, отличное дополнение к диссертации"...
- Но вот зачем ему устранять Слепцова?
Я вспомнил чрезвычайно ясно, как после смерти Тома мы стояли у клетки Опала, и Виктор Сергеевич не согласился перевести его в большую клетку на место вожака. Но как мог Опал понять его слова? Даже при всей его изобретательности...
И внезапно будто что-то кольнуло в груди. А наши занятия по "языку жестов"? Опал понял не слова, а жесты, мимику, такую богатую у Виктора Сергеевича. Теперь я знаю имя истинного убийцы. Наверное, и Олег Ильич это знает. Поэтому так смотрит на меня - почти сочувственно. Может быть, он думает о том, как будет называться наказание за убийство? И я сказал себе: "Вы огорчались, маэстро, что полиген Л не подействовал на Опала? О, не печальтесь, он оказался весьма эффективным у человекоподобной обезьяны. Довольны?"
