Обещания не могли помочь. Слова не спасали, не утешали. Подняв Оливку со свёрнутого полотенца, на котором та устроилась подремать, Алика посадила её к Таше поближе, взяла вялую, ослабевшую руку девушки и приложила к пушистому тёплому тельцу.
— Таш... Смотри-ка, кто к тебе пришёл! Погладь маленькую, обними её. Вот так...
Таша лежала с котёнком в обнимку, глядя в потолок пустыми, тоскливыми, выплаканными глазами, а Алика не знала, что со всем этим делать, как выпутаться, вырулить на ровную дорогу, вернуть всё в нормальную колею.
— Таш, мёда хочешь? Вкусный — с ума сойти можно!.. А может, чая с мелиссой? Марина мне сбор какой-то травяной дала, говорит — очень полезный... Попробуем? М? — Видя, что ничего не помогает, Алика со вздохом присела рядом, нежно запустила пальцы между прядками волос девушки. — Ташенька... Ну, что мне сделать, скажи? Я всё сделаю. Всё, что ты хочешь.
— Всё? — еле слышно слетело с губ Таши.
— Да, — кивнула Алика.
— Тогда возьми эти таблетки. Прими их.
У Алики вырвался усталый вздох.
— О Господи... Вот же втемяшила ты себе в голову эти таблетки! Сами купим. Деньги найдём.
Губы Таши покривились, на лице снова застыла бескрайняя боль, от которой Алике самой зверем выть хотелось.
— Таш, ну пойми меня, я не хочу быть Регине ничем обязанной. Сегодня она говорит — ничего не надо, а завтра может всё переиграть. Я знаю её, а ты — не знаешь. Это совсем не тот человек, от которого мне хотелось бы принимать помощь и хоть каким-то малейшим образом зависеть.
Таша долго молчала, а потом приподнялась на локте и дотянулась до телефона, лежавшего на столике. Алика не успела его выхватить — та уже набрала номер. Откуда она его только знала?!
— Регина, это я, Таша. Племянница Алики. Она не хочет брать от вас лекарство. Я дословно передала ей всё, что вы просили, но она — ни в какую... Хорошо, даю.
И Таша протянула аппарат Алике. Та, в бешенстве от этой выходки, лишь бессильно погрозила кулаком. Но трубку взять пришлось.
— Аль, если на себя плевать, так хоть девочку пожалей, — сказал в динамике знакомый, но как будто чуть усталый и грустный голос. — Она любит тебя.
Алика, закрыв за собой балконную дверь, скользила взглядом по золотым клёнам во дворе, ронявшим листья на газон. Безмятежное небо раскинулось над городом. Стоял чудесный денёк бабьего лета.
— Я знаю, — ответила Алика, после того как дверь закрылась. — И я её люблю.
Негромко, но твёрдо отчеканивая каждое слово, Регина сказала:
