Но всё же тайком от взрослых Дашка как-то летом отнесла упаковку аспирина, украденную из аптечки, в ближайший перелесок, начинающийся сразу за огородом. Она положила таблетки под лопух. «Ты, Хозяин Леса, их на зиму спрячь!» – посоветовала она. Вокруг качались деревья, и Дашке казалось, что это Хозяин Леса трясет волосами-ветвями, согласно кивая.
Дашкин отец – дядя Гриша – в тот же день зашел в перелесок за боровиками, и аспирин под лопухом случайно обнаружил. Он осторожно поинтересовался у своей дочери, откуда он там. «Ума не приложу! – важно развела руками Дашка. – Но ты, папа, таблеточки не забирай. Это Хозяину Леса». Дядя Гриша только расхохотался, вспомнив Игнаткины наставления для сестры.
В Паутинке водился даже свой собственный Минотавр. Благодаря чудесам телевидения он переехал в вологодскую деревушку прямиком из античной Греции. Как-то вечером Дашка со своей родной бабушкой Маней пошла в гости к двоюродной бабушке Мане на посиделки. Там собрались все старушки деревни. Разговор за рукоделием, кружевами да вязанием у них затянулся, и любимую передачу «Спокойной ночи, малыши!» Дашке пришлось посмотреть в гостях. После недолгой беседы Хрюши и Степашки показывали мультфильм про то, как Тесей и его спутники, юноши и девушки, попали в лабиринт царя Миноса. Прекрасные и печальные пленники, беззащитные перед чудовищем, блуждали в каменных коридорах. Дашка тут же представила себя Тесеем, который обязательно всех спасет.
После посиделок Дашка с родной бабушкой Маней возвращались домой по неосвещенной задремавшей деревне. Была поздняя осень. Рано темнело. Старая и малая брели медленно. Дашка-Тесей все еще вела за собой спасенных юношей и девушек через непроглядную тьму подземелья, и вдруг раздался громкий, похожий на бычий, рёв, и кто-то как выпрыгнул из темноты!
Оказалось, что это двоюродный Дашкин брат Димка пришел в гости к бабуле с ночевкой. Не застав ее дома, отправился на посиделки и, заметив возвращавшихся бабушку и сестру, решил созоровать[1]. Спрятался за любимой Дмитриевой березой.
Ее так называли, потому что когда-то это дерево посадил Дашкин и Димкин прадед – тоже Дмитрий. Тихо сидел за именным деревом, а потом как выпрыгнул со свирепым боевым кличем к бабушке и сестре! Но они не оценили. Бабушка сильно ругалась. Причем особенно рассердилась на внука из-за того, что Дашка не заплакала.
«Ты заикой ее мог сделать! И меня вместе с ней! Посмотри, ребенок окаменел весь!» – выговаривала бабуля. А четырнадцатилетний, по деревенским меркам уже совсем взрослый, Димка извинялся и сам по-детски чуть не плакал. «Ну не ругайся, бабуль… Да у нас сеструха такая, ее вообще фиг чем испугаешь! Да она и не плачет у нас никогда. Орёт только, когда чего ей надо», – оправдывался он и обнимал Дашку за плечи.
