— Что происходит?
Из открытого помещения доносились жуткие стоны-крики.
— Он пытался унизить того эльфа, но когда тот дал отпор… — воин зашипел, скручиваясь для прыжка, — воткнул нож в… — более громкое шипение, — в… — он так и не смог закончить.
— Только не говори мне, заносчивый змееныш, что ты осмелился порезать его член, — угрожающе зашипел черный, удушая хвостом новоприбывшего.
— Я предложил выгодную замену. Ему всего-то нужно было отсосать. А он ударил меня на глазах у всех, — зло выплюнул тот наг. — Но я не глубоко всадил, может, задумается над своим поведением.
— Ты совсем одурел! — черный уже орал. — Этот парень уже спас двадцать своих и ни разу не отказался от адских мук. Он готов умереть за каждого! За каждого! Сам! У тебя вообще отсутствует понятие чести. В карцер его.
— За пленника? Да вы что, мозгов лишились? — наг зло скалился, царапая когтями чужой хвост.
— Этот пленник достоин уважения. Эльфы неоднократно просили убить их самих вместо него. Но мы не можем нарушить слова, а он не сдается. И даже тебе, мразь, не сдался, — черный передал своим воинам надменного нага. — Увести. Отравить так же, как эльфа. Только пред этим дайте выгодный выбор.
— Не посмеете! — прибывший командир отчаянно закричал.
— Еще как посмеем, ещё и с удовольствием. Но решать-то тебе: либо сосать, либо корчиться в агонии, — черный задумался. — Я бы поставил на то, что ты сдохнешь, но боюсь проиграть. Ты же выберешь плотские утехи, — командир развернулся и быстро удалился, не реагируя на вопли возмущенного нага.
И с каждым разом воинам было все сложнее и сложнее травить эльфа. Они искренне просили прощенья перед этим, а палач просиживал всю ночь рядом с содрогающимся телом. Астрис был благодарен судьбе, что никогда не видел лица того парня. Он боялся возможных кошмаров. Все выведенные пленники походили на мертвецов, жалея, что их жизнь выкупили такой ценой.
Когда к лагерю подобрались оборотни, все наги вздохнули с облегчением. Они радовались. Эльф дожил до конца мучений, перенеся агонию шестьдесят семь раз. Один раз за себя, шестьдесят шесть — за других. Он ни разу не колебался, только молился высшим силам, чтобы те не оставляли его, позволили пережить очередную ночь.
Больше всего нагов удивляло поведения всех эльфов. Вне зависимости от расовой принадлежности, и светлые, и дроу, когда подходила их очередь, уговаривали парня остановиться, готовые погибнуть. А он спасал всех без разбора.
И теперь, пока жив хоть один наг из присутствовавших в том лагере, на эльфов не нападут. Уважение, заслуженное кровью, не могло исчезнуть бесследно. Даже если условия договора вдруг соблюдены не будут, они не пойдут войной. Но наги точно знали — такой народ не обманет.
