Ламиа переоделся в традиционное для их народа одеяние. Добротная черная ткань, расшитая серебряным узором, плотно облегала торс и более свободно спадала на ноги, заканчиваясь на уровне щиколоток. От горла до пояса в ровный ряд выстроились нефритовые пуговицы, их продолжением служил изогнутый разрез наряда, тянущийся к полу. Твёрдый воротник-стойка украшал искусно ограненный нефрит. На темных капельках камня были вырезаны гербы каждого клана, входящего в Дом. Рукава и подол обрамляли тонкие звенья гессита[2]. Штаны того же оттенка, что и основное одеяние, изредка выглядывали из-под сборок ткани.
Также Ламиа распустил волосы, которые шелковой гладью накрыли спину. Его матери никогда не нравились собранные в хвост или косу локоны. А желания такой могущественной леди нужно выполнять. Мужчина посмотрел в зеркало и остался весьма доволен.
— Все как ты любишь, мама, — улыбнувшись своему отражению, Аластер направился к выходу.
Он специально опоздал, понимая, что Высокая госпожа может не успеть закончить дела. И не прогадал. В холле он встретился с Бэрси. Удивленно приподняв бровь, он поманил друга к себе.
— Не ожидал тебя встретить здесь, — последнее слово вампир выделил.
— И я рад тебя видеть, — оборотень похлопал его по плечу.
— Совещание из-за случая в ресторане?
— Точно. Мы проверили склад, ничего подозрительного более не нашли. Голем не соврал: они взяли только контейнеры с ядом, все остальное нетронуто. Но Госпожа Ламиа думает, что нужно проверить пару вариантов и отправить к нагам гонца, дабы не расслаблялись. Я полностью с ней согласен, — мельком обрисовал ситуацию Бэрси.
— Еще бы ты был не согласен. Кто же идет наперекор своей любви? — ядовито подколол Аластер.
— Только не в ее доме, — зашипел Бэрси. — Не начинай, умоляю.
— Ты думаешь, она не догадывается? — рассмеялся вампир. — Да эта хищница тебя насквозь видит.
— О ком это ты говоришь, сынок? — из-за спины вампира раздался приятный переливчатый голос, опасно сладкий на данный момент.
— Об одной очень красивой и умной леди, мам, — медленно, словно боясь возмездия, Аластер повернулся к хозяйке дома.
— А, тогда продолжайте, — она с хитрой улыбкой смотрела на пару друзей.
Перед ними стояла неописуемой красоты женщина. Ярко-сиреневые глаза в обрамлении пушистых ресниц светились озорством. Мягкие черты лица притягивали, услаждая взор. Густая копна медных волос ниспадала на плечи, аккуратными локонами ложась на поясницу. Две пряди, по обе стороны от ушей заплетенные в тонкие косы, были закреплены на затылке небольшим гребнем из иолита. Бронзовая кожа мерцала в свете люстр, напоминая японский шелк. Ее одеяние было почти такое же, как у сына. Ткань цвета слоновой кости, расшитая золотом, выгодно подчеркивала стройную фигуру. На бедрах материя лежала в несколько слоёв, пышнее, нежели в мужском варианте. Глубокий вырез по краю усыпали капли топаза с гербами, а подол и рукава изукрашивали златые кольца. Прямая осанка полностью завершала образ, притягивая взгляд. Женщина словно сошла с картины великого художника, трепетно воплощавшего на полотне свою мечту.
