Приостанавливаясь, Аластер ухватил край ткани и, набросив ее на руку клиента, сжал его предплечье. Аккуратно потянул вверх, разворачивая парня и опрокидывая на спину, немедля накрыл торс простыней. Подцепив ногу под коленом незнакомца, писатель прижал ее к изуродованной груди, помогая себе проникнуть. Придерживая ладонью член, он медленно погрузился обратно, вырывая вздох облегчения.
Усмехнувшись, Ламиа подумал, что так просто не оставить этого эльфа, тем более, раз тот опасается подобного.
В таком положении вампир гораздо острее ловил каждый отклик на свои действия. Он медленно скользил в упругие мышцы, постоянно соприкасаясь с пострадавшей кожей. Фигура под ним прогибалась в такт, не в силах оставаться неподвижной куклой. Аластер не понимал, почему у такого страстного существа нет постоянного любовника. Как можно устоять перед ним?
Ловкие пальцы быстро зарылись в волосы мужчины, надавливая на затылок, тем самым заставляя лечь на подмятое тело. Ламиа уперся свои лбом в лоб эльфа, жадно втягивая его дыхание и стоны, поглощая выпускаемый им воздух. Плотно прижав бедра к ягодицам, Аластер с напором вдавился, максимально глубоко заполняя партнера. Темные пряди нещадно были стянуты в кулак, а жадный вампир получил желанный всхлип.
Расслабившись, Ламиа снял напряжение, немного выходя наружу и остервенело двинулся навстречу, распирая партнера изнутри. Он коротко толкался, покачивая их тела и заставляя задыхаться могущественное, но такое беспомощное сейчас существо, упиваясь безмолвными просьбами не останавливаться, поражаясь теплоте в собственном сердце.
Мужчина убрал руки из-под колена, и обе ноги партнёра обхватили его, скрещиваясь на пояснице, притягивая ближе. Аластер оперся на локти, заключая чужое лицо в ладони, с радостью отмечая ровную бархатистую кожу. Против воли ритм набирал обороты, подталкивая их к грани. Ведь встретились они именно для этого: познать высшее наслаждение естества.
Член парня плотно терся между телами, пачкая смазкой, пульсируя в предвкушении, знаменуя скорую разрядку. Аластер злился на чертову маску за то, что не сможет увидеть эльфа, когда тот кончает. Он мечтал запечатлеть в памяти этот момент не только в форме ощущений, но и визуально. А мечты на то и есть мечты, их непросто достичь.
— Только не останавливайся, — на выдохах шептал эльф. — Пожалуйста, не останавливайся.
Аластер таял от этого проникновенного шепота, сладкой мольбы, иглами врезающейся в кости, затрагивающей душу. Не мог противиться, как бы ни хотел продлевать пытку. Он следовал указаниям, продолжая овладевать клиентом, пил его дыхание, словно в последний раз, не зная, повторится ли это.
