Боевые маги: несмышлёныши | страница 11



Злой, дожевав батончик, скучающе нахмурился. Прямо на плече Яна, заскрипев, вдруг развернула кольца многоножка с огромными жвалами. Ян, косясь на нее, захотел что-то сказать, но не сумел. Насекомое, вильнув хвостом, вдруг метнулась прямо к губам, блеснула хитином, пропадая во рту.

Ян закашлялся, попробовал выплюнуть, покраснел от натуги.

— Не получится, — бородатый хищно усмехнулся, — эта малышка теперь будет мирно жить в тебе. Вытаскивать ее и искать лучше не стоит. А если кто-то вдруг захочет нас поймать, ты умрешь. Медленно и ужасно, ее яд, попадая во внутренности, сгноит тебя заживо. Теперь помолчи. Злой, выключи его. Мне надо поговорить с нашей принцессой.

Майка ойкнула, поняв, что странные пришельцы добрались и до нее.

Бородач, ласково улыбнувшись, приподнял шляпу. И показал рукой на проход к реке, приглашая прогуляться. Что оставалось делать высушенной до донышка Майке, всю имевшуюся силу выплеснувшую на Яна? Если крохотный Злой так пугал ее, что говорить о его… о его спутнике?

Листья все также хрустели под ногами умершим летом, только вот, разом, вдруг выглянуло солнце. Бросило лучей, щедро, не скупясь, на тот берег, на этот. Зардели кусты рябины, вспыхнули клены за рекой. А сама река вдруг потекла живее, струясь золотом, успокаивая тихим плеском.

Мужчина остановился на самом краешке, высясь над водой, завел руки за спину и смотрел перед собой. На Майку он не обращал никакого внимания. А она, за полдня успев испугаться за маму, за себя, ужаснувшись Яну и снова испугавшись, теперь уже пришельцев, незамеченных охраной у ворот, встала рядом. И, почему-то, прощалась с этим местом, со своим детством и его небольшим счастьем, ощущаемым так явно, что руку протяни и все.

— Успокоилась? — поинтересовался мужчина.

Да, да, Майка вдруг поняла, что совершенно спокойна. Вот для чего он вытащил ее на берег. Снова покосилась на него, рассматривая уже почти без испуга, и увидела много интересного.

Серебро седины в неровно выстриженной бороде, именно бороде, а не в щетине, завивалось почти узором. Странно симметричным и притягивающим внимание, если всматриваться. Серебро и густо-черные волосы… даже красиво.

Дубленка оказалась настоящей летной курткой для пилотов, старой, блестящей от масла. На рукаве, еле заметный, виднелся кружок шеврона с желтым якорьком. Ткань клешей показалась знакомой, Майка вдруг судорожно встала вспоминать, где могла видеть и… мамины винтажные пластинки из семидесятых, точно! Ткань казалась именно такой, как на фотографиях на них.