Борис был рад, что я восторгался его языком и что мы с Чуковским говорили о нем с похвалами. Он сказал мне, что школой такого «фразеологического» а не грамматического перевода была для него работа над Шекспиром.
Это понятно: речь большинства персонажей Шекспира, по-моему, не терпит в собственном смысле литературной передачи — она народна. В свое время Анна Радлова поняла это верно, но переводы ее плохи тем, что она воспроизводила одни грубости шекспировских героев, а русской народной фразеологией не обладала.
27 июня. — В старом номере «Литературной газеты» (начало июня) прочитал в статье Вл. Орлова такую фразу: «...разве не интересно было бы К. Федину написать книжку на тему «Труд писателя», предназначенную для самого массового читателя?»
Нет, не интересно. Такая книга массовому читателю просто не нужна. Она, может быть, необходима литераторам, особенно — начинающим, которые всегда ищут рецептов выпечки и выделки произведений, полагая, что эти рецепты существуют, но утаиваются жрецами искусства. Но и не только — начинающим, потому что опыт, и по преимуществу отрицательный опыт, т. е. история ошибочных взглядов на мастерство художника поучителен для каждого писателя. Наконец, есть большой слой людей, любящих литературу как искусство, а не только как «науку жизни» или «отражение действительности», и книга о труде писателя им тоже будет желанной. Такая книга должна быть ближе всего, по своему типу, к мемуарам, к исповеди, к биографии — тогда она найдет читателя.
Наверно, Вл. Орлову стали известны мои разговоры кое с кем из литераторов о плане написать книгу под названием «Писатель за столом». Поэтому и выплыло в газете его предложение, похожее на вызов.
19 июля. — Календарь: В ночь на 13-е из Москвы, вечером того же дня — Киев; 14-го — Львов; 15-го поутру — граница, Чоп; в Словакии, на ст. Чёрны, вагон пересаживают на каретки узкой колеи, — подъемные машины бывших заводов Шкода, ныне государственного предприятия; 15-го вечером — Прага.
20 июля. — Познакомился вчера с поэтом Незвалом (он говорит, что мы встречались на съезде писателей в Москве, в 1934 г., но я не помню) и с Копецким, который сказал мне, что позавчера появилась в Праге статья о моих книгах, и обещал ее прислать. Не успел я возвратиться с Ключей, как у входа в санаторий встретил меня посланец с газетой (стиль сей свидетельствует, что на меня произвели внушительное действие прочитанные карлсбадские путеводители и что — стало быть — я не совсем потерял восприимчивость к прекрасному, а содержание записи говорит об отменной любезности чехословацкого министра культуры, побудившей меня только развести руками).
