Молодые душой старцы доказывают эту истину своими произведениями: когда их молодость не ограничивалась одной душой, их творчество, как правило, было выше, хотя видно, что со временем они подходили к нему гораздо серьезнее и ставили задачи сложнее.
Но бывали случаи, когда художники преодолевали это противоречие (тот же Толстой). Хотел бы быть подобным случаем.
10 ноября. — Позавчера В. Д. Пришвина сообщила письмом, что Михаил Михайлович безнадежен: у него рак. Он — в Барвихе, очень слаб. Для В. Д. это неожиданность полная. Он, конечно, не знает, и она просила пока «не распространять» трагической новости.
Написал письмо — отзыв о повести Пришвина «Слово правды» Твардовскому. Повесть в его жанре реалистичной сказки, особенно хорошая в описаниях северной природы, охоты, зверя, птиц. В философской части много натянутого и смутного: тут Пришвин старается сам себя перехитрить, желая показать, что он хитрее всех. Жалко, что в этом направлении у него всегда много излишеств. А талант наблюдателя-натуралиста у него сильнее, чем у кого бы то ни было, и язык изощреннейший. Я советую печатать, но шансы, конечно, невелики. Индивидуальность неповторимая, и уйдет — заменить некому.
14 ноября. Страшно признаться себе самому, но работа не идет: потерял способность сосредоточенно думать, потерял слова, — не могу остановиться на одном каком-нибудь слове, нет слова, которое могло бы удовлетворить, нет решимости сказать себе, что написанное — хорошо и верно... Так прошла, пронеслась неделя, каждый день которой я проводил по 14 часов за столом все время бросая перо и берясь за него, не в состоянии за сутки написать одного абзаца.
Сказать, что я нервно болен, — нет не то. Что-то совсем иное. Пять лет рассеяния не есть причина беспомощности и неспособности к сосредоточенной работе. Рассеяние — следствие этой неспособности. А она вызвана образом жизни, характером деятельности, не имевшей единства творческой цели, тем, что главная цель из года в год отодвигалась множеством целей, ничем с ней не совпадающих.
15 ноября. — Все это, может быть и неверно. В действительности: цель все время была и все время сохраняла свое единство, если я думаю о теме, которая непрерывно развивалась и продолжает развиваться. Но она очень медленно искала свое воплощение. Для старых образов, идущих от дилогии, не найдены пока все изменения, которые они претерпели за 20 лет — и каких лет! — отделяющих гражданскую войну от Отечественной. Для новых образов остается нерешенным вопрос о том, какой из них станет в центре, не говоря о числе их, то растущем, то убывающем в воображении. «Даль» романа чересчур трудно и медлительно приближается. Путь, ведущий меня к ней, слишком засорялся условиями всего моего существования и — в чем повинен я сам — мною самим. Не было и все еще нет душевной собранности, которой я, однако, добивался, добиваюсь и добьюсь непременно.
