— Ну, раз ты меня не боишься, видимо, мне тебя и придется взять в седло. Ведь со Светым Эльфом тебе тем более ехать не захочется? — глаза метаморфа откровенно смеялись. Мысли он читает, что ли…
Аллеур досадливо вздохнул, кисло улыбнулся. Ну погоди у меня, кошак бело-черный, будет тебе поездочка…
Метаморф только подмигнул … Воспоминания о поре юности — сам был такой же поперечный, потом со временем все исчезло. Такой смешной эльфенок. Вроде, не очень вредный. Не похож на своих мрачных и жестоких сородичей. И кажется почему-то, что очень одинокий. Хотя, Темные Эльфы — они все холодные, порождения подземного мира и выживания в нем. Не приведи светлые боги попасть в их мир без солнца.
Светлый Эльф тихо вздохнул про себя — не будет просто с этим темным эльфом, чуть оклемался от лихорадки и уже задирается и язвит. Ладно, потерпеть несколько дней до долины, а там сам уйдет, его цель и цели маленького отряда явно не совпадали, да и позор ему будет появляться в их обществе — война кончилась, а предубеждения остались. Несколько дней потерпеть.
Ночью Аллеуру снились дурные сны — в пещере, все-таки, было промозгло и холодновато, и, хотя его согревали с обеих сторон его прошлые, нынешние, будущие враги, он сильно замерзал, крутился с бока на бок, поджимал ноги, чтобы согреться. И успокоился только, когда на его лоб легла тяжелая широкая рука, а чужой голос мурлыкнул:
— Спи уже, завтра вставать рано, спи, не бойся ничего.
И тихий голос с другой стороны подтвердил:
— Спи, юный мастер. Ты под защитой чар, никто тебя не обидит.
Аллеур хотел было съязвить, что он не юный и уж, тем более, не сын лорда, но ему стало вдруг все равно, язвить не хотелось, и он заснул. Тиннар так и продержал руку на лбу мальчишки до утра, маленькая детская магия — изгнать дурные сны и воспоминания у ребенка. Так, чтобы утешить малыша, чтобы не плакал ночью. Игрушку, отгоняющую дурные сны, в пещере не повесить, а вот так — защитить можно.
Эриндел только вздохнул грустно — метаморф, сильный маг, а тратит силы на пустое заклинание. Смешно… Но, по веками укоренившейся эльфийской привычке, промолчал — кто их поймет, чужих существ, а тем более — Тиннара…
Утро началось с суеты — торопливо собирали седельные сумки, какие-то припасы, грели воду на костре — попить и что-то горячее держал на самодельном вертельце Тиннар — чтобы поесть самим и накормить мастера Аллеура — путь через перевал долгий, снег глубокий, если не поторопиться, то ночевать придется на склоне горы — тоже ничего хорошего. Поэтому торопились оба. Аллеур же поблескивал злыми глазами из-под растрепанных прядей волос и демонстративно ничего не делал. Только с него никто и не спрашивал ничего — привычка к кочевой жизни выработала у обоих взрослых навыки быстрых сборов, и ничье присутствие их не могло сбить с последовательности действий. Темный Эльф же не выспался, замерз, его мучило странное воспоминание о диком сне — словно метаморф прятал его под тяжелый щит от града копий и огненных осколков. И это особенно злило — он не понимал сути видения. Но, когда Тиннар ушел за лошадями, а Эрендил отвлекся, заливая костер водой, мелкое мерзкое существо, дремавшее в темном эльфе, подняло свою узкую змеиную головенку…
