А вот малой мой как-то странно себя ведет, крутится на месте и пытается оттянуть ворот футболки от шеи…
— Элька, что?
Блин, только приступа не хватало. Поднимать по тревоге всех.
— Влад, они там в истории написали, что вводить, если приступ начнется. Сказали, что это можно и в отделении сделать. Пожалуйста, похоже, все снова начинается.
И эхо громко повторило: «мать, мать, мать»… Уже не смешно. Ломанулся я процедурную со всей силы. Эльку не потащил — мне проще его в сестринской уколоть, чем волочь через коридор, он уже задыхаться снова начал. История передо мной на кушетке, а я судорожно рыскаю в поисках нужного набора — не свое хозяйство же, от процедурной мне еще утром прилетит, что влез в аптечку неотложной помощи. Собрал, набрал, обратно в сестринскую с лотком.
Ох, как же я не люблю такие взгляды. Смерти боятся все, в принципе, не так часто умирают, но вот когда сердце колотится так, что чуть из груди не выскакивает, дышать нечем, а вокруг тебя — никого, жутковато. Вот так Элька на меня и смотрел-обреченно, «сделай хоть что-нибудь, чтобы не было такого удушья».
— Руку давай…
Думал, что он отдернет руку, придется долго уговаривать — наши тетки иногда любят кричать, что боятся внутривенных уколов, а мы их уговариваем-уговариваем. Как сказал один реаниматолог: «Припрет, сама прибежит». С той теткой так и оказалось — когда боль усилилась, сама принеслась и рукав уже задрала — нате, демоны, колите…
Малой молча протянул свои мослы и совершенно спокойно терпел, пока я иглой вены ковырял. Даже не пикнул. Хотя его уже трясло сильно, губы посинели. Лекарство долго вводить, медленно надо, иначе можно вену сжечь, поэтому мы сидели молча, я чуть поддавливаю поршень шприца, опалесцирующая жидкость потихоньку идет в кровь и утишает, утишает бешеное биение. Да я и сам почувствовал, как стало реже биться сердце. В принципе, надо бы дежурного врача позвать, но раз уж сами справились, пока она пришла бы, пока туда-сюда… Все… Вот теперь можно позвонить и доложиться, что все сделал, как было в рекомендациях написано.
— Спасибо…
— Ага, завсегда пожалуйста…
Опять лицо непонятного зеленого цвета, и клонится моя былиночка долу. Ему бы полежать надо. Но тащить в палату его не хочется — поздно уже, если приступ повторится — мне туда бежать, да и не факт, что они вовремя его успеют увидеть, а так — снова хоть до реанимации… Ненадежный товарищ. Да…
— Элька, ложись-ка ты спать здесь. И мне меньше беготни, если что, и тебе поспокойнее…
