Латышские народные сказки | страница 35

— Как! Морочил мне голову с сапогами, да еще и издеваешься? Выходи драться.

— Что мне с тобой драться, — отвечает Погис. — Война так война! Добудь себе союзников, а я своих созову. Сойдемся завтра на опушке у сарая, подле высоких сосен.

— Ладно. Согласен. Но берегись ты у меня, — похваляется волк, стягивая сапоги.

За ночь Погис домой сбегал, позвал петуха, гусака да кота, и пошли они к сараю. Но и волк не дремал: привел кабана, зайца да медведя — и ждут.

Заяц — он проворнее других — скок на крышу сарая и глядит-высматривает. Вдруг как закричит:

— Идут! Идут! Не знаю, что с нами и будет: при одном — пика, второй камни собирает, третий орет: «Ко-кого ррубить? Ку-куда ррубить?»

— Плохо наше дело, — испугался волк. — Давай-ка схоронимся мы с тобой, кабан, в куче хвороста, заяц пускай на всякий случай на крыше остается, а уж ты, медведь, с ними разделывайся.

— Да как же я один-то? — отнекивается медведь. — Я лучше на сосну заберусь, а там видно будет.

Ладно. Пришел Погис со своим войском — ни души! Уже собрались они было уходить, как вдруг кот в хворосте кончик кабаньего хвоста приметил. Подумал кот, что это мышь, и как прыгнет! От боли кабан выскочил из хвороста да прямо волку на спину. Волк подумал: «Уж если кабан удирает, так мне-то что же оставаться?» — и побежал вслед за кабаном, да чуть не налетел на гусака. Тот отскочил в сторону и толкнул петуха. Петух подумал: «Плохо мое дело!» — и взлетел на сосну — спрятаться. А на сосне медведь сидит, только о том и молит, чтобы бог его от страшилища с двумя хлопушками по бокам спас! Скатился медведь кубарем с дерева, чуть шею не сломал.

А заяц с крыши поглядывает: «Что-то будет?» Но сам ни с места.

Сошлись они потом все в лесу и удивляются: «Вот так войско у Погиса!»

Волк говорит:

— Меня хотели пикой проткнуть, да я удрал.

Медведь говорит:

— Мне хуже всех пришлось: тот, с хлопушками по бокам, как вскочит на сосну! Да как заорет: «Ко-кого ррубить! Ку-куда ррубить! Давай его!..» Я с дерева кубарем… хорошо, что пень меня удержал, а не то бы и вовсе разбился.

А заяц смеется:

— Вы все улепетывали, а я выжидал! Вот у меня шкура и цела.

— За то, что ты столько времени верно служил мне, не стану я тебя на живодерню отправлять, а подкую и отпущу на волю.

Свел его хозяин к кузнецу, подковал в последний раз и отпустил в лес.