— Не надо, — Мартус довольно ойкнул, ощутив ласкающую руку на слегка поникшем члене.
Люс ускорил темп, продолжая ласкать вновь затвердевший член любовника. Мартус томно стонал, выгибаясь, поддаваясь вперед, навстречу ритмично двигающимся бедрам.
— А-а! — юный оборотень бурно кончил, обдав пальцы Люса брызнувшей спермой, и, не удержавшись, упал на тюфяк.
Бедра Люса несколько раз хаотично вскинулись, тело задрожало, Люс застонал и повалился на юношу, сильно придавив его к тюфяку.
Лежа друг на друге, они медленно приходили в себя. Люс приподнялся на локтях, благодарно целуя любовника в затылок. Тот открыл золотистые глаза и удовлетворенно улыбнулся. Люс отстранился, перекатился на бок и прижал мальчишку к себе.
— Мокро, — Мартус заерзал в его объятиях, ближе приникая к любовнику.
— Ах, это, — Люс лениво повел рукой, колдовством убирая мокрое пятно.
— Ты — колдун? — желтые глаза с подозрением уставились на него.
— Ты дурной, или прикидываешься? — Люс с интересом взглянул на оборотня. — Тебе должно быть это знакомо. Эльфийская магия.
— Ты — эльф?
— Полукровка.
— Как это?
— Мать была из эльфов.
— Ага, а я — лесная фея, — хмыкнул Мартус.
— Ты — оборотень.
— Чево? — мальчишка застыл, глупо открыв рот.
Аня.
Люс не отверг меня, наоборот — позволил стащить с тела мешающие тряпки и с желанием включился в игру. Он явно старался не причинять боль, страстно лаская распаленное тело. Я стонала, бесстыдно разводила ноги, кажется, требовала, чтоб он не заморачивался и сделал что-нибудь.
Сделал. Провел языком в совсем неподобающем месте. Я застыла, ошалев от столь откровенной ласки — так меня еще никто не ласкал. Но все равно, принять в себя довольно крупный член оказалось больно, очень больно. Мышцы непроизвольно сжались, но я постаралась расслабиться — по собственному опыту знаю, что так будет лучше.
С этой болью меня примиряла его нежность. А потом мне вдруг стало очень хорошо, и я ощутила потрясающее, не с чем ни сравнимое наслаждение, заставившее орать от восторга. Такого оргазма я не испытывала не разу.
Он лежал рядом, обнимая, бездумно перебирая мои волосы. Я виновато смотрела на живописные царапины на его плечах — черт, не мешало бы подстричь ногти. Люс, милый, прости.
Пытаясь скрыть смущение, я плотнее прижалась к нему, мотивируя тем, что мне, мол, мокро.
— Ах, это, — Люс лениво повел рукой, и мокрое пятно исчезло, как по мановению волшебной палочки.
— Ты — колдун? — я подозрительно взглянула на него.
