Исключительно глубокое и плодотворное влияние на развитие всей белорусской письменной литературы и на поэзию Янки Купалы и Якуба Коласа, в частности, оказала великая русская литература. Общность исторических интересов и судеб, близость языка и бытового уклада, кровное родство — все благоприятствовало сближению двух братских культур. По образному выражению Якуба Коласа: «Как ветви дерева тянутся к источнику света и тепла — солнцу, так и белорусский народ всегда тяготел к своему родному брату — могучему русскому народу». Традиции бессмертной поэзии Пушкина, Некрасова, Шевченко, Кольцова и устной народной поэзии живо ощущаются в белорусской революционно-демократической поэзии XX века, и прежде всего в творчестве Янки Купалы, Якуба Коласа, А. Тетки. Наряду с произведениями великих русских и украинских писателей значительную роль в развитии молодой белорусской поэзии сыграли произведения выдающихся представителей прогрессивной, демократической польской литературы — А. Мицкевича, М. Конопницкой и Л. Кондратовича (Сырокомли), оставившего после себя несколько стихотворений и на белорусском языке.
Интересно отметить, что свои самые первые юношеские стихи Якуб Колас написал на русском языке, а Янка Купала — на польском и что им обоим помогло осознать свое призвание, «сосредоточиться на белорусском языке, на белорусском писании» знакомство с белорусской поэзией XIX века. Не будь этого знакомства и не будь грозового, «освежающего влияния» революции 1905–1907 годов, возможно, их судьба сложилась бы так, как складывались судьбы многих талантливых представителей белорусской интеллигенции, которые шли работать на ниве русской либо польской культуры.
«Еще до революции 1905 года, — писал Купала, — мне попались книжки стихов Богушевича и Марцинкевича, и, насколько помню, я ими чрезвычайно увлекся, не бессознательно, так как уже в это время я чувствовал социальную и национальную несправедливость, от которой страдал белорусский трудовой народ. Но мне тогда и в голову не приходило, что я сумею писать такие же стихи про долю и недолю белорусского мужика. Все же я сознавал, что книжки на белорусском языке не хуже других, потому что в них говорилось про горе близких мне людей, с которыми я вместе физически работал.
В 1904 году попадаются мне в руки белорусские прокламации и революционные брошюры на белорусском языке. Это окончательно вырешило, что я белорус и что единственное мое призвание — служить своему народу всеми силами своей души и сердца».
