– На полу, – сказал он, не глядя на Сапира. – Поищи осколки.
– Сэр, я искал. Повсюду валяются обломки…
Трэгер бросил на него свирепый взгляд.
– Я что, по-твоему, этого не вижу? Думаешь, я не заметил, как захламлена эта чертова лаборатория, Сапир? Мне нужно подтверждение того, что осколки флакона и его содержимое разбросаны по этому полу, ведь мы не можем позволить себе его потерять, ясно? Ты знаешь, что мы не можем позволить себе его потерять. Но мне нужно убедиться, что содержимое сейчас среди этого чертового хлама, а не в руках того, кто нам не верен.
Сапир кивнул и снова начал осматривать обломки на полу.
Трэгер выругался, снова взглянув на то место, где должен был находиться этот флакон.
Тут в его гарнитуре раздалось потрескивание, за которым последовал голос одного из наемников:
– «Звездочёт», прием. Слежу за женщиной. Какие будут указания?
Трэгер опустил голову и глубоко вздохнул. Сапир перестал притворяться, что флакон мог разбиться в потасовке, и наблюдал за боссом, ожидая, что тот будет делать. Поскольку другой важной вещью, исчезнувшей из лаборатории, был не флакон, не образец и даже не тайна – это была доктор Кейси Брэкетт.
– Она все время задавала не те вопросы, – сказал Трэгер.
Сапир слегка кивнул. Трэгер ухмыльнулся. Он не нуждался в сочувствии своего помощника, и вообще кого-либо. Кейси перешла черту и перешагнула через Трэгера.
– Ликвидируйте ее, – приказал агент. Он издал небольшой сочувственный вздох и, подумав: «Это всего лишь человек», добавил: – И заберите всю контрабанду.
Он почти представил себе здоровенного наемника, который уже положил руку на оружие.
– Будет исполнено, «Звездочёт», – сказал наемник.
Не успел Трэгер закончить сеанс связи, как услышал рев двигателя снаружи. Он повернулся и взглянул на Сапира.
– Что это было, черт возьми?
Сапир понятия не имел.
Трэгеру хотелось кричать. Он хотел ломать вещи и швырять их обломки к тем, что уже были разбросаны по лаборатории. Но у него была работа, и она заключалась в том, чтобы Кейси Брэкетт не покинула базу живой.
* * *
Кейси не часто имела дело с наркотиками и алкоголем. Больше всего она употребляла их в старших классах и колледже, но когда выпивала слишком много, то, как правило, плелась в ближайшую спальню, запиралась и спала до тех пор, пока кто-то не постучит в дверь достаточно громко, чтобы разбудить ее. Она пробовала кокаин и экстази (каждый по два раза), но ей не понравились ощущения ни от того, ни от другого. Ей не нравилось ощущение неконтролируемости. Тело словно становилось машиной, ключи от которой девушка передавала кому-то другому.
