— Мы на это готовы!
— Ты готова. А он? Сейчас — может быть. Однако он мужчина, молодой мужчина, в нем кровь бурлит, и страсть он принимает за любовь. Не хотелось бы тебе об этом говорить, но… мужская страсть недолговечна. Знаешь, сколько мнимых «избранниц» у меня было до того, как я женился на твоей матери? И каждая казалась единственной и последней. Пока кровь не остыла, я и не знал, что такое любовь. Это вы, женщины, способны полюбить сразу и навсегда, а мы нет. Вот ты его спрашивала, сколько у него до тебя было любовниц? А скольких из них он принимал за возлюбленных?
— Ты… ты же намеренно пытаешься меня…
— Конечно! Намеренно! Я пытаюсь удержать тебя от ошибки! — отец снова погладил ее по плечу. — Ну сколько раз вы были вместе? Два, три, четыре? Это ничто! Страсть, его страсть остынет рано или поздно. Он захочет других женщин, а их будет немало… хотя бы в тех же походах. А он уже будет связан с тобой… Из-за тебя не возглавит даже клан и уж тем более всех талмеридов. Ты желаешь ему такой судьбы? А себе? Хочешь превратиться в нелюбимую жену вместо того, чтобы остаться любимой сестрой? Братская любовь, как и отцовская, вечна, а любовь мужская — по крайней мере в его возрасте, — переменчива.
— А любовь наследника, значит, будет неизменной, — с издевкой бросила Данеска. — Мы с ним даже ни разу не виделись!
— Вам придется учиться понимать друг друга, любить друг друга. Но главное, что ваши головы не будут затуманены наивными мечтами.
Данеска скинула его руку с плеча и вскочила.
— Хватит! Я тебя знаю, ты хитрый! Пытаешься меня убедить в том, во что сам не веришь! Тебе просто выгодно выдать меня за наследника, вот и все!
— Я не отрицаю: да, мне это выгодно, — отец поднялся вслед за ней. — Но выгодно не больше, чем видеть своих детей счастливыми или хотя бы довольными жизнью. А эти… отношения… между тобой и Виэльди не принесут счастья ни тебе, ни ему.
— Да я…
— Да ты просто подумай над моими словами. Вашей так называемой любви и одной луны не исполнилось, а на пути Виэльди, повторюсь, встретится еще немало женщин. К тому же он вынужден будет превратиться в простого воина. В лучшем случае. А может, вообще в наемника? Или в предводителя разбойничьей шайки? Ведь среди талмеридов вы станете изгоями, и даже я этому не помешаю. Ты правда хочешь, чтобы его постигла такая участь? Думаешь, он скажет тебе за это спасибо? Через пять лет? Через десять?
Данеска растерялась, не зная, что ответить: стояла, распахнув глаза, испепеляя отца взглядом: то, что он говорил, было до отвращения похоже на правду, но как же не хотелось с ней соглашаться!
