— Стой здесь, ясно? Ни с места!
— Как господин скажет…
Он ринулся по коридору, а по пути, предварительно оглянувшись, засунул бездыханное тельце в одну из бочек, в которых хранили скисшее молоко. Перед дверью, ведущей к кормилице, отдышался и неторопливым шагом вошел внутрь.
— Спасибо, что позаботилась. А теперь давай его сюда. Один из воинов хочет сына.
Женщина без слов отдала младенца, и Андио бросился обратно.
— Вот! — выдохнул он, подлетев к повитухе. — Скажешь Итсуль, что это ее сын. А про мертвого молчи, поняла?
— Хорошо… — протянула повитуха. — Но мои слова и мое молчание будут кое-чего стоить… — она сощурила глаза и уставилась на него в ожидании.
Да как она смеет, эта никчемная, чего-то требовать, на что-то намекать?! Она даже не сумела спасти его ребенка!
Андио почти не думал: положил младенца позади себя, а повитуху прижал к стене и сомкнул пальцы на ее горле: душил, пока женщина не захрипела и не обмякла. Лишь тогда он опустил руки — тело с глухим шлепком рухнуло на пол, и одновременно закричал младенец. Андио поднял его, прижал к гуди и прошептал:
— Ну все, мальчик, не плачь, все хорошо. Теперь ты мой сын…
— Что ты натворил, сожри тебя глубины?!
Он вздрогнул и повернул голову: в начале коридора, сразу за поворотом, стоял отец.
— Она требовала плату за молчание… — пробормотал Андио. — А потом бы требовала еще и еще…
— Какое еще молчание?
— Ну… это мой найденыш, — он вытянул руки, показывая младенца.
— Вижу, не слепой. Тряпки грязные, твоего бы в такое не закутали.
— А моего нет… Уже нет. Он родился мертвым…
— Анди… — ахнул отец и приблизился, положил ладонь ему на затылок. — Мне жаль.
— Мне тоже. Теперь он, — Андио кивнул на ребенка, — мой сын. Иначе Итсуль не выдержит — тронется умом.
Нердри Каммейра пожевал губами, наморщил лоб, будто в раздумьях, и наконец сказал:
— Где же твой настоящий сын?
— Там… В бочке с кислым молоком, — сказав это, он едва сдержал слезы. А может, и не сдержал, потому что на лице отца отразилось сочувствие.
— Ну-ну, успокойся. Нашел себе нового сына — о прежнем забудь. Сейчас об ином нужно подумать.
Нердри Каммейра затащил его в ближайшую от родильных покоев пустующую комнату.
— Положи дитенка сюда.
Он указал на подушку у стены и вышел, но скоро вернулся, волоча за собой тело повитухи.
— Ну вот. До ночи полежит здесь, потом отвезем подальше в степь и зароем. И твоего… мертвого младенца тоже зароем.
— Так ты мне поможешь? — спросил Андио.
— А я, по-твоему, что сейчас делаю? Ты же не в себе: не будет меня — натворишь глупостей. Я хоть присмотрю за тобой… А теперь закутай мальца во что-нибудь… — Нердри Каммейра заозирался и нахмурился. — Ладно, оставайся здесь. Я сейчас принесу какие-нибудь шелка…
