"Пионерская правда" 22 августа 1937 года.
Как вы, наверное, знаете из учебников истории, территория Аляски, Алеутских островов, северной части так называемой Канады, а также Калифорния, являются исконными землями нашей необъятной Родины. Они ещё в незапамятные времена принесли присягу на верность российским Самодержцам. (Напомним, что самодержавие есть прогрессивная форма государственного устройства, за исключением периода правления якобы царя Николая Второго Романова, скомпрометировавшего себя связями с мировой закулисой). Русь Заокеанская - вот это как тогда называлось. И называлось бы до сих пор, если бы не происки капиталистов прошлого века, заставивших сдать заморские владения в долгосрочную аренду буржуазным угнетателям. Но советские историки под руководством коммунистической партии разоблачили подлые происки, и нашли факты, признающие договор недействительным и подлежащим немедленному расторжению. Всё это подтверждено документами, подлинники которых каждый пионер сможет увидеть в Музее В.И.Ленина в Москве. Но Советский Союз, верный принципам свободного волеизъявления трудящихся масс, не требует вернуть незаконно отторгнутые территории, а предлагает народам Руси Заокеанской определиться самим и выбрать единственно правильное решение о добровольном воссоединении. Пролетарии всей страны - соединяйтесь!"
Сан-Франциско. Три дня спустя.
Гвардейский танковый экипаж в полном составе, считая примкнувшего к ним морского пехотинца, сидел в баре "Четвёртый тополь на Плющихе" и отмечал победы Бадмы и Артёма, прошедших в полуфинал турнира. И если у эскимосского алеута бои проходили достаточно легко, то старшему сержанту пришлось несладко. Видимо сказалась усталость от ежевечерних выступлений на арене собственного цирка, и не до конца закончившаяся акклиматизация. В первом же поединке пришлось схватиться со знаменитым каратистом Ябучи Нестоячи, и на долгое мгновение даже показалось, что удача отвернулась от танкиста. Лишь неимоверным усилием воли Бадма переломил ситуацию, нужно сказать, что вместе с ногами настырного самурая. Или якудза, если судить по многочисленным татуировкам. Вторая встреча выдалась не менее тяжёлой - английский боксёр-тяжеловес всё время старался войти в клинч, на удары по печени отзывался только сладострастными стонами и маслеными взглядами подведённых тушью глаз. Два раза Долбаев уворачивался от призывно вытянутых в трубочку накрашенных губ, а на третий рассвирепел и повалил противника, взяв его ногу на болевой приём. Эта ошибка чуть было не стоила победы - проклятый лайми извивался и требовал жать ещё сильнее. Даже со сложенным в обратную сторону коленом он бросался на шатающегося от изнеможения танкиста, пока не нарвался на хук с правой, подкреплённый ударом в приоткрывшуюся гортань. Бедолага умер не приходя в сознание, и сейчас Бадма ощущал некоторую неловкость перед товарищами. Но боевые друзья успокаивали, говоря, что зависти нет, и что командир имеет полное моральное право первым вступить в бой с международной либерало-толерантностью. - За победу! - Артём Артофф поднял стакан с эскимосским самогоном. Местное пойло он пить отказывался. - Будьмо! - согласился Клаус Зигби. - И за содружество родов войск. - Я вот чего думаю, - морской пехотинец закусил тонким ломтиком копчёного сала. - А не продолжить ли праздник у меня в номере? - Завтра бой, - напомнил Бадма. - Ага, но сегодня-то выходной. - Башка болеть будет. - Плевать, любого отмудохаю. - И меня? - Тебя-то за что? - А если жребий выпадет? - Поддамся! - решительно выдохнул алеутский боец. - Тебе же для хорошего дела... ребята ещё вчера рассказали. - Так нечестно! - А вот и честно! Возьмёшь меня танковым десантом? Пулемет свой есть, только он в номере. - Договорились. - Замётано. Ну что, пошли? - Артём щёлкнул пальцами, подзывая официанта. - Счёт, гарсон! - Да, - спохватился Бадма, - посидите пока тут, а я пойду коня привяжу. - Ты что, верхом? - удивился Артофф. - Ах, да... у вас же там олени с собаками... В сортир я.
