Приезжая домой, Мария слышала от матери только ворчание, жалобы, упрёки. Та жаловалась на Галю, которая вся была в работе и своей семье, а к ней показывалась на глаза только по праздникам. Вот такой чёрной неблагодарностью отплатила любимица за её материнскую жертву.
— Всю себя ей отдала, и что теперь? — сокрушалась мама. — Только в Новый год и видимся.
— Мам, ну я же с тобой, — пыталась утешить её Мария.
— Пф! — хмыкала та. — Тебя ещё реже вижу. Ты ж у нас звезда теперь. Мировой величины. Куда нам до тебя, с нашим свиным рылом да в калашный ряд!
Напряжённая работа не оставляла времени на личную жизнь. Упиваясь зрительской любовью, Мария всё же ощущала в душе пустоту, которую не могло заполнить ничто... Маме от неё были нужны только деньги. И их всегда было мало, сколько ни дай. В то время как зал «Ла Скала» взрывался овацией, сердце молодой примы жило надеждой. Может, хоть в этот раз мама улыбнётся, обнимет, скажет: «Я горжусь тобой, доченька!»
Этих слов она от матери не слышала. Даже когда купила родительнице машину, загородный дом, шубу... В ответ она получала лишь недовольство и новые жалобы. Она старалась приезжать домой как можно чаще, но на душе после встреч с матерью становилось только тяжелее. Немало нервов Марии потрепал Николай — бойфренд матери, с которым та сошлась, устав от вдовства. Этот престарелый альфонс — оказывается, бывают и такие! — не имел постоянной работы и представлялся женщинам деятелем искусства, художником, непризнанным гением. Он и правда пописывал какие-то картины, которые Марии показались откровенной мазнёй. Этот лысеющий дамский содержанец, собрав остатки своего мужского обаяния, очаровал мать и сел ей на шею. Та стала просить у дочери больше денег — теперь ещё и на Коленькины нужды. А запросы у Коленьки были — ого-го. Он любил дорогую выпивку, тусовки, брендовую одежду, а вскоре потребовал и собственную машину.
— Мам, для тебя лично мне ничего не жалко, — сказала Мария. — Ты — мама и всегда ею останешься, какими бы ни были наши отношения, но содержать чужого безработного дядьку я не согласна. Этот твой Коля — просто проходимец, живущий за счёт женщин.
— Коля художник! Он артист! — причитала мать. — Он творческая личность! Он гений! Ему для творчества нужен крепкий тыл, чтобы он мог созидать, не отвлекаясь на добычу средств к существованию! Бедность убивает искусство. Художник не должен быть голодным, это совершенно идиотская поговорка!
