Бродар кивнул.
– Благородная цель. А есть уже какие-то темы?
– Хочу написать песнь о твоих деяниях.
– Моих деяниях? – пробормотал Кейн. – Я не делал ничего, стоящего песни. По крайней мере, когда был уже немолод. Думаю, чем меньше упоминать о последних годах, тем лучше.
Дрожун задумчиво погладил подбородок.
– А можно спросить про твоего товарища? Говорят, Волк никогда не покидает тебя. Тем не менее я не вижу его здесь.
Кейн вздрогнул, будто от удара.
– Джерек… мы расстались в развалинах Маль-Торрада. Не думаю, что мы увидимся вновь. Возможно, к лучшему.
«Если я когда-либо увижу тебя снова, я тебя убью».
Бродар сделал еще глоток теплой медовухи и поморщился. Она была слишком сладкой. Слишком сладкой по сравнению с неожиданной горечью во рту.
Дрожун, казалось, не заметил его волнения.
Тогда позволь спросить о твоих отношениях с Шаманом.
– У нас нет отношений.
Бард опустил руку в сумку на поясе и, пошарив в ней, извлек перо для письма, чернила и лист пергамента.
Говорят, что некогда вы были близки. Говорят, ты был его воителем. Почему он набросился на тебя?
Кейн покачал головой.
– Долгая история.
– Ты можешь ее сократить. Или пойти рядом со мной и рассказать все. Вероятно, это поможет отвлечься от того, что ожидает нас в Сердечном Камне.
Бродар бросил взгляд на пергамент, подрагивавший в руках барда. Он выдохнул, моргнул синими глазами и глотнул медовухи.
– Ну, – сказал он, – рассказчик из меня не очень, но я мог бы пройтись за компанию. Было это так…
По выражению лица сына он сразу понял: что-то не в порядке.
Меч Севера, слегка поклонился Магнару, а затем Шаману, который с мрачным видом наблюдал за ним из-за трона, сложив громадные руки на груди.
– Я прибыл, как только получил вызов, – неуверенно сказал Кейн. – Твоя мать была нездорова, сын. Болезнь у нее в легких. Чародейка, которую ты прислал, говорит, там у нее что-то есть, какая-то опухоль. Говорит, нет магии, что может остановить тело, разъедающее само себя.
Он бросил взгляд на Шамана, ожидая некоего подтверждения, но ледяные синие глаза лорда-мага Высоких Клыков сощурились так, что пресекли продолжение беседы на эту тему.
– Зеленый предел провозгласил независимость, – прорычал Шаман. Вена на его толстой шее, казалось, вот-вот лопнет. – Брэндвин отправил с вороном сообщение сегодня утром.
Он оспаривает новый налог на зимний урожай. Осуждает его как несправедливый. Это мое владение, и тем не менее он смеет отвергать мои условия?
В тронном зале раздался скрежет: лорд-маг сжал зубы. Кейн встретил железный взор сына, в нем зашевелился страх.
