Он громко хохочет, затем грозит мне пальцем и, наклонившись вперед в кресле, поправляет очки.
– Почти угадал. Ты будешь говорить, а я слушать. Иногда я буду помогать тебе понять глубинные причины того, о чем ты рассказал мне, или попрошу уточнить некоторые детали. Но все получится гораздо лучше, если ты будешь говорить, а я – слушать. И я здесь не для того, чтобы давать готовое решение твоих проблем. Я здесь для того, чтобы помочь тебе самому найти это решение. Так что иногда тебя может огорчать тот факт, что я не говорю, как конкретно тебе необходимо поступить. Однако, уверяю, это необходимый этап процесса лечения. Понятно?
– Думаю, понятно. Если честно, я не горю желанием здесь находиться.
– И это нормально.
– Хоть что-то во мне нормально.
– Итак, Карвер… кстати, у тебя интересное имя… расскажи мне о себе.
Я глубоко вздыхаю и ерошу волосы.
– Меня назвали в честь Рэймонда Карвера. Мой отец большой поклонник его творчества и потому дал мне это имя.
– И я тоже поклонник.
– Имени или Рэймонда Карвера?
– И того и другого. Похоже, у тебя с отцом есть что-то общее.
– Мы оба обожаем читать. Он профессор английской литературы.
– Прости, что прервал. Продолжай.
– В общем, мне семнадцать лет и я учусь на последнем курсе Художественной академии Нэшвилла.
– Что ж, это отличное учебное заведение для любителя книг. Должно быть, ты великолепно пишешь, если поступил туда. Полагаю, тебе помог туда попасть твой писательский дар или ты еще, ко всему прочему, талантливый саксофонист, исполняющий джаз. – Он произносит последние слова, иронично вскинув брови.
– Так и есть, – бормочу я.
Он собирается встать с кресла.
– Специально для таких случаев я держу здесь саксофон, и если захочешь…
Я улыбаюсь.
– Я пошутил.
– Я тоже. – Его глаза искрятся. Он на мгновение умолкает. – Итак. Как ты живешь?
Я смотрю поверх его плеча и пытаюсь имитировать беспечность.
– Хорошо. Да, я живу очень хорошо.
– Я рад.
– Да. – Я начинаю легонько барабанить пальцами по подлокотнику кресла, как это делают обычные люди, живущие хорошо.
– Многие из тех, кого я встречаю, живут хорошо.
– Тогда зачем они приходят сюда?
– Они хотят жить еще лучше.
– И?
– Иногда терапия помогает. Иногда – нет. Мне хочется думать, что чаще она помогает.
– Вы не совсем беспристрастны.
Он усмехается.
– Да. Верно.
– А бывает, что людям становится хуже?
– Ты имеешь дело с чем-то, что может причинить тебе вред в результате терапии?
– Я не знаю.
– В настоящее время в твоей жизни происходит что-то, о чем ты хотел бы поговорить?
