Данишев открыл окно и выключил свет, чтобы видно шло в темноте. Нагоняющий жуткую тоску, протяжный вой опять повторился, почти совсем под окном.
Фонарь рядом с домом не горел, и Назипу ничего не удалось рассмотреть.
«Откуда здесь взялся этот плачущий пес?». В детстве Назипу мать в таких случаях говорила: «Собака не воет, а оплакивает беду, которая скоро придет или уже пришла».
Тогда и у них выл пес — верный друг его детства Кобик — за месяц до кончины матери, когда Назипу было одиннадцать лет. С тех пор он и верит, что собаки не воют, плачут.
Данишев прикрыл окно и лег на раскладушку. Собачий вой то приближался, то отдалялся. «А не хозяйку ли, покойницу Цветову, оплакивает эта собака?» — пришла ему в голову мысль. Но тут же эта мысль показалась неправдоподобной, дикой. Ведь уже прошел год, как ее не стало. Незаметно для себя Назип заснул. Очнулся далеко за полночь. Голова была свежей, свободной от впечатлений прошедшего дня. Он пришел к выводу: убийство совершено из корыстных мотивов в целях завладения ценностями, находящимися в ее доме; составил план розыскных мероприятий, как подобает усердному инспектору утро.
Следователь полагал, что искать ценности мешала Цветова, поэтому ее и убили. Он склонялся к мысли, что ценностями (видимо, большими) преступники овладели. В раскопках участвовали, видимо, два человека. К этому выводу он пришел, сопоставляя показания свидетелей. Видевшие «ночных рабочих» говорили, что это рослые мужчины, причем один из них блондин довольно молодой, а другой — чернявый как смола; но лица этого «черного демона», как окрестила его свидетель — пожилая женщина, которая видела одного из громил в черной маске, вернее, в черном капроновом чулке, надетом на голову, — никто не видел.
Данишев полагал, что неизвестный «землекоп» вынужден был скрывать лицо — боялся, что узнают. «Видимо, этот преступник — местный житель, — размышлял он. — А почему же его соучастник не боялся быть узнанным? Ведь город небольшой. Неужели приезжий?»
Назип не заметил, как совсем рассвело. Из-за облаков выглянуло солнце, и от дома потянулись длинные неровные тени.
С утра он зашел к участковому. Старший лейтенант Шамов был из тех людей старшего поколения, которые дослужились до офицерского звания без специального образования. За его живыми темными глазами угадывалась большая энергия. Седая шапка волос была аккуратно причесана.
Участковый приветливо встретил молодого лейтенанта с университетским ромбиком. Данишев, поприветствовав его, изложил цель своего визита.
