- Тайм! Время! - Он жестом остановил боксера и направился к журнальному столику с установленной на нем киноаппаратурой.- Пленку с сегодняшним боем принесут только завтра. Но у меня приготовлен сюрприз,- он сделал паузу и посмотрел на Рудольфа,- два ролика! Личное первенство красной России…
- И там есть он? - спросил Рудольф.
- Только он! - утвердительно сказал Хельмут.- Сотрудники посольства в Москве сумели заснять все первенство. По моей просьбе в фильмотеке сделали монтаж. А сегодня утренним самолетом из Бонна киноленту доставили нам…
- Парни из посольства не зря едят свой хлеб,- Рудольф, накинув на плечи халат, опустился в кресло.- Вы умница, Хельмут!
Грубер погасил свет. Аппарат тихо застрекотал, на стене появился светлый квадрат. Тренер поправил фокус, и сразу же пошли кадры боксерского поединка.
Ночь едва начала переходить в предрассветную серую мглу, когда пронзительная трель электрического звонка ворвалась в казармы и службы дальнего гарнизона. В следующую же секунду в динамике послышался властный и требовательный голос:
- Боевая тревога! Боевая тревога! Все по местам! Все по местам!
Большой и слаженный организм дальнего гарнизона пришел в движение. В приземистой, с толстыми стенами казарме, которую ракетчики любовно именовали солдатским кубриком, воины вскакивали с узких коек, быстро одевались и, на ходу застегивая пуговицы гимнастерок, бежали к своим постам и службам. В просторных коридорах гулко стучали кованые сапоги.
«Ну, наконец-то начинается! - подумал сержант Нестеров, торопливо затягивая ремнем гимнастерку.- Жаль, лейтенанта нет с нами. Без него стрельбы состоятся». Этой минуты все ждали давно, тщательно готовились, тренировались, проводили пробные «пуски», имитирующие запуск боевой ракеты. Сейчас все будет по-другому, по-настоящему.
Боевые учения, или, как их официально именовали, «инспекторская проверка в боевых условиях», нагрянули неожиданно. О них, правда, знали и ждали с минуты на минуту, особенно после того дня, когда вечером по радио передали сообщение ТАСС, в котором говорилось, что район акватории в Тихом океане на такой-то долготе и такой-то широте закрыт для судов.
Нестеров помнил, как в тот же вечер ракетчики собрались в ленинской комнате у политической карты мира. Каждый мысленно очертил путь ракеты, отмечая полет от старта до финиша, где-то в далеком и неведомом уголке земного шара. Майор Иванов, орудуя циркулем и линейкой, тщательно выверял и отмечал на карте координаты, указанные в сообщении ТАСС, потом синим карандашом вычертил квадрат.
